2.1. Структуралистский конструктивизм
Пьер Бурдье определяет «структуралистский конструктивизм» как соединение объективного и субъективного: «С помощью структурализма я хочу сказать, что в самом социальном мире <...> существуют объективные структуры, независимые от сознания и воли агентов, способные направлять или подавлять их практики или представления. С помощью конструктивизма я хочу показать, что существует социальный генезис, с одной стороны, схем восприятия, мышления и действия, которые являются составными частями того, что я называю габитусом, а с другой стороны, — социальных структур и, в частности, того, что я называю полями». В этом двойном измерении социальной реальности — объективном и сконструированном — объективным структурам все же сообщается некоторый приоритет. Это подводит Пьера Бурдье к различению в исследовании двух моментов: первого момента — объективистского, второго — субъективистского: «с одной стороны, объективные структуры, которые конструирует социолог в рамках объективизма, отстраняясь от субъективных представлений агентов, лежат в основе субъективных представлений и содержат структурные принуждения, влияющие на взаимодействия; но, с другой стороны, эти представления должны быть усвоены, если хотят, чтобы с ними считались, в частности, в индивидуальной или коллективной повседневной борьбе, нацеленной на трансформацию или сохранение объективных структур».
Этот приоритет — временной и теоретический — объективного измерения социальной реальности отчасти имеет своим обоснованием эпистемологический подход, который сформулировали Пьер Бурдье, Жан-Клод Шамборедон и Жан-Клод Пасрон в книге «Ремесло социолога» и который с тех пор часто воспроизводит Пьер Бурдье. В центре этого подхода лежит понятие «эпистемологического разрыва» — разрыва между научным знанием социологов и «спонтанной социологией» социальных акторов, что сближает общественные науки с науками о природе. Одним из источников этого понятия служит выдвинутый Дюркгеймом в его работе «Метод социологии» социологический императив разрыва с «предпонятиями» акторов. Тем не менее, несмотря на вторичность использования этого императива Пьером Бурдье, его подход — в том, что касается второго, субъективистского момента — при более детальном анализе часто оказывается более сложным, нежели простая дихотомия научного и обыденного знания.