2.2. Когнитивная социология
В США Аарон В. Сикурел в своих работах по этнометодологии приблизился к области когнитивной социологии. Когнитивная социология проявляет тройной интерес — к языку, значению и знанию (отсюда и определение «когнитивная»). Главными для когнитивной социологии являются следующие понятия:
— методы интерпретации, «имеющие целью связать идеи феноменологов и этнометодологов и соотнести их с работами, касающимися приобретения и использования языка, памяти и внимания, или вообще со всем тем, что относится к области обработки информации (information processing)»;
— интеракционалъная компетентность, «позволяющая уточнить отношения между когнитивными процессами, появлением контекстов и нарративными словарями (accounting vocabularies)».
Социологический анализ распространяется также и на поле невербальной коммуникации (через изучение языка глухих), не сводимое к модели вербальной коммуникации.
А. Сикурел выявляет то обстоятельство, что акторы и исследователи в своей познавательной деятельности вынуждены опираться на общие методы интерпретации. Исследователь «может сделать свои наблюдения объективными только в том случае, если он объяснит особенности методов интерпретации и свою зависимость от них, т. е. если его исследовательская деятельность будет полноценной». Таким образом, стремление к научной объективности в области социальных наук подразумевает требование социологической рефлективности. Наконец, здесь поставлен вопрос о связи с макросоциальными аспектами, поскольку речь идет о том, чтобы «эксплицировать роль знания и контекста в изучении социальной структуры», в частности, через процедуры «обретения социальной структуры» в ходе социализации.
* * *
В середине 80-х годов во Франции мы стали свидетелями возросшего интереса к когнитивному измерению социального действия. В этой связи среди прочих можно назвать работы Жана Падьоло или Бернара Конэна, которые, впрочем, поднимают вопросы, характерные скорее для когнитивных наук (включающих в себя, в частности, биологические, психологические, лингвистические науки, а также науки об искусственном интеллекте). Но, принимая во внимание характер диалога, который Бернар Конэн ведет с когнитивными науками, можно задать вопрос, не рискуем ли мы, когда, например, пытаемся установить точки соприкосновения с этологией (наука о поведении животных), впасть в натурализм, пытающийся выстроить социальные науки по образу наук естественных?