2.3. О новых связях между микро– и макросоциальным
С начала 1980-х годов Аарон В. Сикурел начал по-новому ставить вопрос об отношениях между микро– и макроаспектами социальной реальности.
По мнению А. Сикурела, «представители микросоциологии не могут ограничиваться изучением социального взаимодействия как локального и самодостаточного продукта, точно так же как теоретики макросоциологии не могут упускать из виду микропроцессы »2. Возможно, это связано с тем обстоятельством, что каждый исследователь неявно и неосознанно использует в качестве опорных моментов элементы, которые он заимствует у другого уровня.
Например, исследователь микроуровня поместит свое включенное наблюдение над небольшой группой акторов в более широкий институциональный и культурный контекст, что для него является само собой разумеющимся и не вызывающим никаких вопросов. Что касается социолога макропроцессов, то он будет составлять свой вопросник, предполагая определенную когнитивную и дискурсивную компетентность опрашиваемых акторов, не исследуя ее в качестве специального объекта. Таким образом, каждый из них в подведении итогов своих исследований будет стремиться устранить макро– и микро– «помехи», на которые тем не менее отчасти опирается его труд. Предложенная Сикурелом перспектива объединения макро– и микро– признает одновременно «относительную автономию каждого уровня анализа» и пытается учесть «взаимодействие различных уровней». С этой целью ученый выдвигает оригинальную идею: «члены одной группы или одного общества сами создают свои собственные теории и методы для осуществления этой интеграции» между микро– и макро–, вводя, таким образом, в свою повседневную деятельность смысл интеграции макро– и микро–». Работа акторов по установлению переходов между макро– и микро– может быть успешно понята в этом случае с помощью понятия резюме (summary) как метода обработки информации, «превращающего микрособытия в макроструктуры». Так, врач интерпретирует и обобщает особые сведения о своем пациенте, собранные им в ходе взаимодействий, в историю болезни, которой могут пользоваться другие специалисты в области здравоохранения и которую впоследствии медицинские институты будут рассматривать как материал, который можно дополнять другими данными (например, при эпидемиологических исследованиях). Сходные процессы можно наблюдать и в учебных заведениях при анализе взаимодействий, которые представляют собой личные дела учеников. Эти личные дела обобщаются впоследствии в виде отчетов, по которым определяют результаты, достигнутые целым поколением, что в свою очередь может служить материалом для исследований социальной мобильности.
В рамках этнометодологического течения такой подход был подвергнут критике Иммануилом Щеглофф. С точки зрения последовательной микросоциологии, Щеглофф указывает на двойной риск «преждевременного установления связей с переменными макро–» и «недооценки феномена интеракции»2. Однако это не помешало Сикурелу продолжить свои исследования по наслоению контекстов в различных видах социальной деятельности, привлекая в частности, интеракционные, когнитивные, лингвистические и институциональные измерения. Такой подход призывает социологов включать в исследование контекст самого исследования, приглашает их к социологической рефлексии с тем, чтобы они смогли наилучшим образом обеспечить контекстуальную валидностъ (ecological validity) своих данных относительно обыденных контекстов повседневной жизни. Именно с этих позиций А. Сикурел на протяжении многих лет ведет дискуссию с Пьером Бурдье, предлагая ему, в частности, более критически относиться к понятию габитуса, а также уделять больше внимания интеракционным, когнитивным и лингвистическим аспектам.