Критика организации суда и судопроизводства
Курбский развил и углубил критику организации суда и судопроизводства, начатую его современниками Максимом Греком, Зиновием Отенским и И. С. Пересветовым, добавив к ней еще и критику законодательства. Оперируя традиционными понятиями правды, справедливости и закона, он считает, что закон, принятый государственной властью, должен соответствовать правде и справедливости. И только разумные веления государственной власти и справедливые ее требования могут быть восприняты народом как законные предписания, необходимые к выполнению.
Подобные рассуждения Курбского во многом восходят к основным постулатам политической теории Аристотеля и особенно Цицерона. Излагая свои требования к закону, Курбский подчеркивает, что закон должен содержать реально выполнимые требования, ибо беззаконие — это не только не соблюдение, но и создание жестоких и неисполнимых законов. Такое законотворчество, по мнению Курбского, преступно. «Цари властелины, которые составляют жестокие законы и невыполнимые предписания, должны погибнуть».
В его подходе присутствуют элементы естественно-правовой теории, активно обсуждавшейся в трудах западноевропейских мыслителей XV! в. «Правда», «добро» и «справедливость» воспринимаются как составные компоненты естественных законов, посредством которых Божественная воля сохраняет на земле свое высшее творение — человека. Если это еще не трактовка естественно-правовых законов и категорий, то уже явное приближение к ней.
Современное состояние суда вызывает глубокое неодобрение у Курбского. Суд совершается в государстве неправосудно и немилостиво. «А что по истине подобает и что достойно царского сана, а именно справедливый суд и защита, то давно уже исчезло» в государстве, где давно «опровергохом законы и уставы святые».
Особое недовольство вызывает у Курбского практика заочного осуждения, когда виновный, а в большинстве случаев просто несправедливо оклеветанный человек лишен возможности лично предстать перед судом. Принцип объективного вменения, так широко использовавшийся в карательной практике опричного террора, характеризовался Курбским как проявление беззакония. «Закон Божий да глаголет: да не несет сын грехов отца своего, каждый во своем грехе умрет и по своей вине понесет казнь». Курбский считает проявлением прямого беззакония, когда человека «не токмо без суда осуждают и казни предают, но и до трех поколений от отца и от матери влекомых осуждают и казнят и всенародно погубляют... не только единоколен- ных, но аще знаем был сосед и мало к дружбе причастен». Подобную политику он характеризовал как «кровопролитие неповинных».
Возражает князь Андрей и против участившегося применения жестоких наказаний, особо выделяя среди них смертную казнь, которая, по его представлениям, должна назначаться в исключительных случаях и только по отношению к нераскаявшимся преступникам.
Характеризуя произвол и беззаконие, Курбский критически отмечает распространение жестоких и позорящих наказаний, а также практику их исполнения не государственными чиновниками (палачами), а обычными людьми, не имеющими никакого отношения к судебным ведомствам. Заставляют людей обычных, свидетельствует он, «самим руки кровавить и резать чело- веков».
Другой отмечаемой боярином формой внесудебного произвола стало незаконное воздействие на людей, с помощью недобровольной присяги и клятвы принуждаемых к определенному поведению, часто безнравственному. Так, заставляют под присягой и крестоцелованием «не знатися не токмо со други, и ближними, но и самих родителей и братьев и сестер отрицати- ся... против совести и Бога...».
В государстве не стало свободы и безопасности для подданных, не говоря уже о том, что царь ввел «постыдный обычай», затворив все «царство русское словно в адовой твердыне», и если кто «из земли твоей (Ивана IV. — Н. 3.) поехал... в другие земли... ты такого называешь изменником». Результатом такого правления Курбский считает оскудение царства («опустошение земли своея»), падение его международного престижа («злая слава от окрестных суседов») и внутреннее недовольство и смуту («нарекание слезное ото всего народа»). Причину «искривления» некогда правильного управления царством Курбский усматривает в приближении к царю «злых советников». «Злому» совету придается почти гротескное символическое значение. «Сатанинский силлогизм» настоятеля Песношского монастыря (что у Яхромы) Вассиана Топоркова сыграл, по мнению Курбского, трагическую роль, обеспечив перемену в личности царя и образе его действий. «Лукавейший иосифлянин» дал царю совет: «не держать себе советников умнее себя».