Давид Юм
(1711 — 1776), шотландский философ, родился и умер в Эдинбурге, много лет жил в Англии и Франции. При жизни был известен как историк. По некоторым оценкам, самый изящный стилист среди философов, писавших на английском языке. В обсуждении путей общественных реформ выступил основательным защитником опыта и традиции против претензий разума на лидерство в таких вопросах, тем самым ставил под сомнение и главный онтологический тезис теории естественного права.
Наблюдая за позицией англиканской церкви в вопросе о путях церковной реформы в духе пуританской доктрины, которая доходила до признания и поощрения индивидуального истолкования Библии, Юм подверг критике пуританских религиозных «энтузиастов». идеи он усматривал и в учениях о естественном праве. Особенный скепсис вызывали у него «философски неприемлемые и политически разрушительные» доктрины естественных прав и добровольного общественного договора как единственного легитимного базиса для политического обя- зывания.
Опыт любого бытия, считал Юм, может быть доказан только аргументами, относящимися к его причинам и следствиям, которые извлечены и основаны исключительно на данных опыта. При этом философ обращал взгляд на слабости и узкие пределы человеческого разума, на его бесконечные неточности и противоречивости в восприятии предметов общественной жизни и практики и на отсутствие подлинной фундаментальности в исходных (первых) принципах всех объяснительных систем.
В отношении юриспруденции Юм также высказывал свои сомнения относительно реализуемости претензий разума быть фундаментом и наставником на пути созидания нового общества. Пребывая в солидарности с философами, прославлявшими здравый смысл, он фактически дал эмпирическое объяснение факту долговечности существования англосаксонского общего права (common law), указав на то обстоятельство, что в нем имплицитно присутствуют две взаимосвязанные основы — опыт и традиция.
Ограничивая возможности и претензии разума притязаниями опыта и традиций, Юм считал, что лишь эти притязания способны к выживанию и поэтому лишь им следует обеспечить «разумную защиту». Он утверждал, что мы в состоянии постичь, например, как тот или иной объект функционирует, но мы не в состоянии ответить на вопрос, а как ему надлежит функционировать. Тем самым Юм негативно и скептически относился к возможностям человеческого разума в познании таких фундаментальных предметов, как истина, ценности и т. д.
Следует констатировать, что традиция и опыт, столь ценимые Юмом, стали предметом критики еще у Т. Гоббса, который, как известно, в делах социальных и политических на место Бога поставил и возвеличил размышляющего и считающего индивида и тем самым положил начало долгой и до сих пор не прекращающейся политической монометодологии с индивидом в центре мироздания и в центре социально-политического порядка. По этой версии современный социальный порядок должен быть такой структурой, которую человечество в состоянии созидать с помощью права, т. е. команд суверена, который приобрел такой авторитет благодаря рациональному пониманию и истолкованию жизни индивидов. В свою очередь, индивиды по зрелому размышлению приходят к мысли, что для обеспечения их безопасности и других насущных потребностей необходима концентрация властных полномочий в руках государства.
Юм, однако, скептически относился к подобным гоббсов- ским представлениям. Он полагал, что в новом общественном состоянии наиболее проблематичным станет взаимоотношение двух сфер — области человеческих желаний и способности человеческих особей находиться под управлением свободной и рациональной человеческой особи. В таком скептицизме Юма легко усматриваются попытки следовать наставлениям Ф. Бэкона и Р. Декарта по искоренению всех религиозных или метафизических идолов с целью заменить их некоторыми позитивными фактами. И хотя впоследствии Юм полностью обрывает какую-либо связь между человеческим разумением и верой в Бога, он в то же самое время подрывает и надежду на построение некоего безопасного общественного механизма, в основании которого были бы положены Декартовы рациональные конструкции. Вместе с тем Юм не упускает из виду и обсуждение вопроса о том, что же следует заложить в это основание, которое содействовало бы появлению свободного и рационального человеческого существа, которое способно познать истины разума в морали и этике и который будет затем на этом разумном фундаменте созидать новый социальный порядок.