Под правом в философии Бердяева,
таким образом, имеются в виду лишь духовные неотчуждаемые права человека — «субъективные права человеческой личности»: свобода духа, свобода совести, свобода мысли и слова. Эти неотчуждаемые субъективные права и свободы он называет также «идеальным правом».
Отношение Бердяева к позитивному праву столь же негативное, как и к государству. «Государство, — подчеркивал он, — стоит под знаком закона, а не благодати». Поэтому закон так же греховен, как и власть. В конфликте между реальной силой и требованиями «идеального права» (неотчуждаемых прав человека) государство всегда решает и действует с позиции реальной силы. Выражением этого силового начала является «принуждающий закон» государства, который характеризуется Бердяевым как «противоположение свободе». Позитивное право («принуждающий закон») трактуется им как орган и орудие государства, как фактическое выражение его неограниченной власти; оно «есть слишком часто ложь и обман — это законность, полезная для некоторых человеческих существ, но далекая и противная закону Божьему».
Противопоставляя государству и его закону «идеальное право», Бердяев писал: «Право есть свобода, государство — насилие, право — голос Божий в личности, государство — безлично и безбожно». Под «безличностью государства и закона» при этом он имеет в виду их абстрактно-всеобщий характер: «Государство не знает тайны индивидуального, оно знает лишь общее и отвлеченное. И личность для него есть общее... Государство еще может признать отвлеченное субъективное право человека и гражданина, да и то неохотно, но никогда не признает индивидуальных, неповторимых, единичных, качественно своеобразных прав отдельной личности с ее индивидуальной судьбой».
Эти и аналогичные негативные суждения Бердяева о государстве и законе свидетельствуют о том, что он неосновательно критикует их за то, что составляет их сущностное своеобразие и вместе с тем их величайшую ценность — абстрактно-всеобщий принцип формального равенства, равное отношение ко всем людям, абстрагированное от их различий и т. д. Ведь только благодаря этому, собственно говоря, и возможна в этом мире свобода людей — свобода в форме правового закона, признаваемая, утверждаемая и защищаемая правовым государством. Что же касается неповторимых единичных прав отдельных лиц, за игнорирование которых Бердяев критикует государство и закон, то очевидно, что речь идет, юридически говоря, об индивидуальных привилегиях (в духе аристократического отрицания формально-правового равенства).