Психологическая концепция классового права.
Представления о классовом праве, включая и классовое пролетарское право, с позиций психологической теории права развивал Михаил Андреевич Рейснер (1868—1928). Еще до революции он начал, а затем продолжал классовую интерпретацию и переработку ряда идей таких представителей психологической школы права, как Л. Кнапп и Л. И. Петражицкий.
Свою заслугу в области марксистского правоведения Рейс- нер видел в том, что учение Петражицкого об интуитивном праве он поставил «на марксистское основание», в результате чего «получилось не интуитивное право вообще, которое могло там и здесь давать индивидуальные формы, приспособленные к известным общественным условиям, а самое настоящее классовое право, которое в виде права интуитивного вырабатывалось вне каких бы то ни было официальных рамок в рядах угнетенной и эксплуатируемоймассы».
Марксистские представления о классовости права Рейснер толковал в том смысле, что каждый общественный класс — не только класс господствующий, но и угнетенные классы — в соответствии с положением данного класса в обществе и его психикой творит-свое реально существующее и действующее интуитивное классовое право. Уже при капитализме, по Рейснеру, имеется не только буржуазное право, но также пролетарское право и крестьянское право. Так что не «все право» запятнано «эксплуататорской целью».
В целом, согласно Рейснеру, «право, как идеологическая форма, построенная при помощи борьбы за равенство и связанную с ним справедливость, заключает в себе два основных момента, — а именно, во-первых, волевую сторону или одностороннее «субъективное право» и, во-вторых, нахождение общей правовой почвы и создание при помощи соглашения двустороннего «объективного права». Лишь там возможна правовая борьба, где имеется возможность нахождения такой почвы».
Развивая такой подход к праву в работе «Право. Наше право. Чужое право. Общее право» (1925), Рейснер характеризовал так называемое общее право (общий правопорядок) — как при капитализме, так и после победы пролетарской революции — как компромисс и объединение наличных в данном обществе субъективных классовых прав. «Ибо, — поясняет он, — одинаково и буржуазное государство, и наше Советское точно так же включает в свой общий правопорядок и право пролетарское, крестьянское, и буржуазное. Одного только, пожалуй, «права» у нас нет — это права землевладельческого в смысле частного землевладения, хотя зато мы имеем грандиозного помещика в лице самих Советов, владеющих порядочным количеством имений в виде советских хозяйств». Разница, однако, в том, что при капитализме господствующее положение в общем правопорядке занимает право буржуазии, а в советском правопорядке — пролетарское право.
Именно в условиях военного коммунизма так называемое социалистическое право рабочего класса, по оценке Рейснера, «делает попытку своего наиболее яркого воплощения». При нэпе же, с сожалением отмечал Рейснер, пришлось «усилить примесь буржуазного права и буржуазной государственности, которые и без того естественно входили в состав социалистического правопорядка».
Вся история права — это, по Рейснеру, «история его угасания». При коммунизме оно угаснет навсегда.
При всем своеобразии рейснеровской классово-психологической концепции права она в основных и главных своих чертах и подходах остается в общих рамках марксистского отношения к праву.
Его классовое перетолкование интуитивного права фактически отвергает основание и суть психологического правопонима- ния вообще — индивида с его правовой психикой, правовыми притязаниями, эмоциями и т. д. И на примере рейснеровской концепции классовости права хорошо видно, как классовость убивает право.