Для Смита государство есть исторически формирующееся образование.
Он не считал его извечным установлением, не апеллировал к воле Божьей, чтобы отыскать причины появления государства и в отличие от многих своих предшественников и современников дистанцировался от модной в XVII—XVIII вв. гипотетической конструкции общественного договора как акта, одномоментно учреждающего государство. Смит держался того взгляда, что институты государства спонтанно и постепенно возникают в ходе эволюции общества, в особенности испытывая влияние эволюции способов хозяйствования, в которой различают четыре стадии: охотничью, скотоводческую, земледельческую и коммерческую (торгово-промышленную). По мере усложнения всей системы социальной жизни, но в первую очередь из-за того, что складывались и развивались отношения собственности (частной собственности), начала вызревать и кристаллизироваться государственность с ее атрибутами. «Где нет собственности или где собственность не превышает, по крайней мере, стоимости двух-трех дней труда, там существование правительства не является необходимым».
Первое и главное предназначение государства состоит в том, чтобы утверждать справедливость, зашишать краеугольные устои общества — собственность и право. Долг государства не допускать посягательств людей на чужую, не принадлежащую им собственность; оно должно твердо гарантировать каждому члену общества безопасное и мирное владение своей собственностью. Долг государства состоит также в том, чтобы предотвращать любые нарушения права; они происходят тогда, когда право ущемляется либо игнорируется либо вообще изымается.
Смит вовсе не думал, будто всякое государство в состоянии выполнять лежащую на нем главную обязанность и заботу: утверждать и поддерживать справедливость, обеспечивать благоденствие людей. Выполнение такой задачи скорее всего по плечу цивилизованному, развитому государству, -И одним из важнейших показателей развитости государства считается укоренение в нем принципа разделения властей. Смит привержен соответствующим идеям Дж. Локка и Ш. Монтескьё; перед его умственным взором был позитивно им воспринимаемый опыт политико-правового развития Англии XVIII в. с ее конституционно-монархическим строем. Смит специально подчеркивает первостепенное значение отделения судебной власти от исполнительной, считает, что недопустимы ситуации, делающие возможным принесение правосудия в жертву политике, он верно пишет, что от самостоятельности судебной власти, «от беспристрастного отправления правосудия зависят свободы каждого отдельного человека и его чувство собственной безопасности». Есть у него и свое понятие о желательной политико- правовой организации общества в целом, определяемой как «рациональная система свободы», которая должна была бы представлять «счастливое сочетание всех различных форм правления, надлежащим образом уравновешенных и контролируемых, и полной безопасности свободы и собственности».
Твердо и всегда высказываясь относительно необходимости государственной организации общества, если в нем сложились и получили развитие отношения собственности, Смит одновременно являлся противником прямого участия государства (государственного аппарата) в экономическом процессе; он считал недопустимой непосредственную хозяйственно-предпринимательскую деятельность этого аппарата, которому, например, заказано «руководить трудом частных лиц и направлять его к занятиям, более соответствующим интересам общества». Такое руководительство, согласно Смиту, обречено на провал, ибо оно вообще «недоступно никакой человеческой мудрости и знанию».
Разум природы с ее системой естественной свободы сам позаботился, по словам автора «Исследования о природе и причинах богатства народов», о том, что в политическом организме
14 История полит, и прав, учений «каждому человеку, пока он не нарушает законов справедливости, предоставляется совершенно свободно преследовать по собственному разумению свои интересы и конкурировать своим трудом и капиталом с трудом и капиталом любого другого лица и целого класса».
Однако либеральным установкам Смита чужд супериндивидуализм, в них нет анархистского привкуса. Он превосходно сознавал, что рыночное хозяйство, теоретиком и пропагандистом которого он был, немыслимо и нереалистично без нормально функционирующего государства, которое успешно решает в первую очередь свои исконные, классические задачи; их содержание всякий раз обусловливается конкретно-историческими обстоятельствами.
Три такие задачи, на взгляд Смита, стоят перед современным ему государством. Первая — «защита общества от насилия и посягательства со стороны других независимых обществ», другими словами, оборона страны. Вторая задача тоже охранительная — «защита, насколько это возможно, каждого члена общества от несправедливости и притеснения его другими членами общества, или обязанность установления точного отправления правосудия». Задача третья — «основание и содержание таких общественных учреждений и таких общественных работ, которые, будучи, быть может, в самой высокой степени полезными для обширного общества, не могут, однако, своей прибылью возместить расходы отдельного человека или небольшой группы людей». В данном случае Смит ведет речь об обязанности государства содействовать торговле (обустройство хороших дорог, сооружение мостов, строительство судоходных каналов, гаваней и т. п.) и о необходимости поощрения государством народного просвещения (воспитание юношества, обучение людей всех возрастов).
Отдельный человек, преследуя свои собственные, частные интересы, подчас более действенным образом, по мнению Смита, «служит обществу, чем тогда, когда сознательно стремится делать это». Тем не менее Смит очень хочет, чтобы как можно большее число людей, удовлетворяя свои партикулярные интересы, вполне осознанно, продуманно приносило пользу также и всему обществу. При иной постановке вопроса нельзя понять того, почему поощрение народного просвещения Смит возводит в ранг одной из главных задач государства. Делает он это потому, что предельно ясно видит ту огромную роль, которую играют в судьбах страны, государства нравственный облик, образованность, культура членов общества. Сколь бы совершенными ни являлись институты государства, в отрыве от названных сейчас факторов, не подкрепляемые ими, они малоэффективны. «Нет правительства, которое могло бы возместить недостаток нравственности: как бы оно ни было благотворно само по себе, оно может принести всю ожидаемую от него пользу только при содействии добродетелей частных лиц».