Биотехнология как бизнес
«Отрадно, что на первое место вышла микробиология, — отметил в интервью «Ведомостям» Александр Некипелов, директор Института международных экономических и политических исследований РАН. — Значит, у нас есть потенциал в высокотехнологических отраслях». С начала 2001 г. рост производства в микробиологической промышленности составил 68,7%; на втором месте оказалась полиграфия — 19,3%; на третьем — стекольная и фарфорофаянсовая промышленность — 14,5%.
Рост биотехнологической отрасли определяется активными вложениями как частных инвесторов, так и государства, выделившего в 2002 г. предприятиям отрасли 90 млн руб.
Однако картина развития российского биотехнологического рынка пока далека от оптимизма. Нехватка финансов усугубляется еще и тем, что почти нет моделей и механизмов полноценного привлечения в биотехнологию внебюджетных финансовых средств от частных компаний, коммерческих банков, промышленных групп, заинтересованных в эффективном вложении капитала. После распада СССР в России осталось около 60% предприятий микробиологической промышленности. Большинство из них испытывает большие экономические трудности, некоторые перешли на производство продукции, не имеющей отношения к биотехнологии. Высокая наукоемкость и сложность, большие сроки окупаемости проектов ( д о 3 — 7 лет) д е л а ю т инвестиции в биотехнологическую отрасль промышленности непривлекательными. Потенциальные российские инвесторы, если и просчитали возможные перспективы рынка, пока либо вообще воздерживаются от каких-то вложений, либо вкладывают небольшие средства в модернизацию уже существующих отдельных производств. Прогрессивная, отлаженная
на Западе формула «наука разрабатывает, государство и бизнес финансируют» в России пока не действует. Иными словами, нет единой точки зрения, каким образом можно и нужно коммерциализировать рынок биотехнологий.
Следует отметить, что ведущие фармацевтические компании мира ежегодно тратят на научные исследования миллиарды долларов, а 90% отечественных производителей не тратят на науку ни копейки. Им это не нужно: они штампуют дженерики — аналоги иностранных препаратов. Остальные прогрессивные 1 0 % время от времени заказывают ученым узконаправленные исследования. В общем, медицинская наука существует сама по себе, производство — само по себе. Возможности российской науки осознают только иностранцы, которые правдами и неправдами за копейки скупают идеи, а потом зарабатывают миллионные прибыли. Так, например, емкость российского внутреннего рынка иммунопрепаратов на сегодняшний день составляет почти 1 млрд долл. Около 80% продающихся у нас лекарств данной группы — импортные препараты, предназначенные для профилактики и лечения хронических и острых вирусных заболеваний. Эти же препараты предполагает выпускать «Биокад». И они будут минимум на 30% дешевле импортных аналогов.