Причины террористических самоубийств
Чтобы понять причины террористических самоубийств, необходимо задуматься над тем, ради чего они совершаются вообще, в чем их смысл, выгода или выигрыш, в первую очередь на психологическом уровне, для самого убийцы, Это необходимо учитывать в отношении как тех террористов, у которых некрофилия является фундаментальным качеством их личности, так и тех, кто видит в смерти выход из создавшейся для них тупиковой ситуации.
Лишить себя жизни можно для выражения протеста против негативного отношения окружающих или, что не менее вероятно, такого, которое лишь субъективно расценивается как враждебное или презрительное. Иногда это даже форма мести либо способ восстановления «справедливости». В других случаях самоубийца призывает на помощь, молит об изменении к нему оценок окружающих, о своем «приятии» хотя бы после смерти. Иными словами, он «сейчас» будет удовлетворен, если будет знать, что «потом» будет признан. Как нетрудно заметить, здесь для него явный психологический выигрыш.
Многие же суициденты наказывают таким способом самих себя. Наверное, не будет преувеличением сказать, что это самые совестливые люди: их терзают чувство вины и осознание необходимости понести кару за свои действительные или мнимые грехи. У значительной части подобных людей наблюдаются депрессивные состояния при ограничении внешних контактов и отсутствии действенной помощи. В отношении их следует особенно подчеркнуть чувство вины и самоупрека. Подобных «виноватых» надо отличать от тех, кто покончил с жизнью из-за утраты смысла и невозможности поэтому продолжать ее. Они как бы подводят итог, приходят к самому неутешительному балансу, ощущая себя в тупике, из которого нет иного выхода, кроме смерти.
Поиск субъективных причин самоубийств должен быть ориентирован на установление таких личностных факторов и их сочетания, которые закономерно и с большой степенью вероятности приводили бы именно к лишению себя жизни, а не к какому-либо иному поступку. Иными словами, источник аутоагрессии должен косить специфический характер. Это делает необходимым погружение в глубины человеческой души, анализ фундаментальных проблем бытия. Можно предположить, что самоубийц, как и убийц, отличает особое, присущее только им, но не осознаваемое отношение к смерти, которое непонятно им самим, а во многом и нам. хотя мы самонадеянно беремся судить о природе и тайных механизмах насильственной смерти.
Великое таинство и смысл смерти, на наш взгляд, принципиально непознаваемы, хотя по этим проблемам могут быть высказаны самые разные, очень мудрые, тонкие и верные суждения. Обычная же и очень понятная человеческая реакция на смерть — страх и неприятие. Но не будем забывать, что если бы ее не было, то не были бы написаны великие книги, построены соборы и пирамиды, не были бы созданы бессмертные произведения искусства
Даже не мысль, а ощущение или предощущение смерти в сознании, а чаще бессознательно, никогда не оставляет нас — ни днем ни ночью, спим ли мы или бодрствуем, работаем пли отдыхаем, беседуем с друзьями или обнимаем женщин. Ее образ с нами, когда мы заботимся о здоровье, избавляемся от вредных привычек или устраиваем свою жизнь, а когда на концерте внимаем гимну жизни, то должны понимать, что тем самым пытаемся побороть или хотя бы па время вытеснить идею смерти. Необыкновенная сила религии и заключается в том, что она готовит к смерти, утешает при ее приближении, снижает страх перед ней, вселяя веру в жизнь после смерти и воскресение.
Есть основания думать, что смерть несет террористическим самоубийцам больше надежды, чем верующим: они ценят ее больше, чем жизнь, поскольку несет утешение, избавление от мирских несчастий. Мы не ставим под сомнение саму притягательность для них смерти. Однако движущие стимулы и механизмы этой притягательности совсем иные: внутренний, глубоко скрытый смысл саморазрушительных поступков связан не с названными обстоятельствами. В первую очередь мы пытаемся доказать, что смерть для самоубийцы-некрофила чаше всего — не уход от земных горестей: другие, не менее мощные, силы гол- кают его к роковому шагу, весьма желательному для него по причинам, которые еще предстоит раскрыть.
Альбер Камю в одном эссе писал: «Самоубийство совершают потому, что жить не стоит, — конечно, это истина, но истина бесплодная, трюизм. Разве это проклятие существования, это изобличение жизни во лжи суть следствие того, что у жизни нет смысла? Разве абсурдность жизни требует того, чтобы от нее бежали — к надежде или к самоубийству? Вот что нам необходимо выяснить, проследить, понять, отбросив все остальное».
Ошибки в понимании причин самоубийств проистекают из того, что лаже психологи и психиатры, не говоря уже о юристах и социологах. строят объяснительные конструкции на сугубо социальном уровне: принимают на веру то, что лежит на поверхности, бросается в глаза (в данном случае — индивидуальные жизненные катастрофы); слишком верят тому, что говорят по этому поводу сами неудавшиеся самоубийцы. В результате упускаются огромные возможности экзистенциального объяснения, которое, как представляется, могло бы вернее приблизить к истине.