3. ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТЕРРОРИСТОВ 3.1. Возрастные и криминологические особенности

Для рельефности составления портрета осужденных за террористические преступления, поиска закономерностей, характерных именно для данной категории преступников, был проведен сравнительный анализ со среднестатистическими характеристиками осужденных к лишению свободы', отбывающих наказание в исправительных учреждениях разных видов.

' Характеристика осужденных к лишению свободы: По материалам специальной переписи 1999 г. / Под ред. проф. А. С. Михлина. М., 2001.

Распределение осужденных по возрасту (%)

Категории преступников	Возраст
	18-19	20-29	30-39	40-49	50-59	60 и старше
Все осужденные	5,3	43.5	27,1	15,9	4,2	0,7
Осужденные да террористические преступления	4	32.0	43,7	15,9	0,8	0,8

Сравнительный анализ распределения всех осужденных и обследуемых нами осужденных за террористические преступления по возрасту показывает, что большинство принадлежат возрастным группам 20-49 лет (табл. 2.1, рис. 2.1). Однако среди этих осужденных выделяется возрастная группа 30-39 лет (32,0%), а из всех осужденных к лишению свободы — 20-29 лет (43,5%). Таким образом, можно говорить о том, что в терроризме чаще принимают участие люди более зрелого возраста.

В чем же причина таких различий? Как можно проинтерпретировать этот факт таким образом, чтобы в дальнейшем использовать его в контртеррористических мероприятиях?

Рис. 2.1. Сравнительная гистограмма распределения по возрастным группам /илжленных за террористические преступления в сопоставлении со средними показателями среди осужденных в целом (по материалам переписи последних)

Первый к, возможно, главный вывод — тот, что вовлечение в террористическую деятельность требует определенного времени. Это и понятно. Современный террорист — не просто преступник или девиант - ный подросток и даже не представитель какого-то «революционного сброда», как было веком раньше. Какую бы последнюю роль ни играл он в самой террористической организации — это, так или иначе, морально и психологически, а нередко и профессионально подготовленный человек. Для всего этого необходимо время, иногда немалое.

Осужденных за террористические преступления заметно больше, чем «осужденных вообще» в возрасте 30-39 лет, зато последних больше в группе 50-59-летних. «Среднестатистических» преступников больше и среди тех, кому 18-19 лет, что подтверждает высказанное нами мнение о необходимости определенного времени для подготовки человека к совершению террористических преступлений, молодого — тем более. Он как раз и должен психологически «созреть» для терроризма. Молодых террористов меньше и в группе 20-29-летних.

С практической точки зрения это означает, что если лишить организаторов террористических группировок временного резерва для их подготовки, то они лишатся большей части своего кадрового резерва. Другой вопрос, как это сделать. Ответ, очевидно, существует, и формы таких решении разнообразны. Но научный их поиск требует специального социально-политического заказа.

Из приведенных данных возрастного состава современных террористов следует и еще один вывод, непосредственно связанный с первым. То, что среди молодежи процентная составляющая осужденных за террористические преступления меньше, чем других преступников, на первый взгляд совершенно расходится с постоянно приводимыми в прессе и другой (в том числе научной) литературе фактами о молодежных группировках, осуществляющих погромы, избиения граждан на почве национальной или иной неприязни. Чем это можно объяснить? Возможно тем, что в современной юридической практике в России пока судят только за действительно организованный противогосударственный терроризм. Аналогичные преступления против граждан (чаще всего совершаемые именно молодежью) не расцениваются как террористические действия, что вызывает нашу негативную реакцию.

Однако следует заметить, что именно в среде этой полукриминальной молодежи в первую очередь подрастают будущие террористы. Таким образом, логично предположить, что формирование личности террориста проходит два возрастных этапа. На первом, молодежном, человек вовлекается в какое-либо, иногда даже вполне законное, протестное поведение, в подавляющем большинстве случаев связанное с возможностью (или реальностью) применения насилия при отстаивании определенных взглядов. На втором этапе уже более или менее зрелые граждане вовлекаются в террористическую деятельность, прежде всего на основе формирования той личностной установки, что у них нет и не может быть в жизни другого пути.

Косвенным подтверждением выводов, сделанных в предыдущем параграфе, может служить и следующий факт. Виновные в террористических преступлениях имеют в основном одну судимость (71%), и только 29% имеют две и более. Согласно данным специальной переписи, одну судимость имеют 47% всех осужденных к лишению свободы, две и более — 53. Итак, большинство осужденных за террористические преступления — это люди, которые впервые привлекаются к уголовной ответственности.

Террористы — это не только люди в среднем более зрелые, как показано, но и в тюрьму они попадают обычно не вновь, после ряда коротких и не очень коротких пребываний там, что характерно для обычного осужденного, а впервые. На наш взгляд, этот факт указывает на весьма существенное отличне личности террориста от обычного уголовника. Сам факт попадания в тюрьму не является для террориста «престижным», не входит в систему его ценностей.

Он не проходит свою преступную подготовку в местах лишения свободы. Его готовят исключительно на воле. В следственный изолятор он попадает сложившейся личностью, прекрасно понимая, что совершил. Отсюда и принципиальные различия в построении воспитательной работы. Если обычный уголовник готовится к тому, чтобы изменить свою жизнь в сторону правопослушного поведения, ему надо помочь вырваться из криминальной среды и адаптироваться в новой для него жизни на воле. Если и того и другого добиваться по-настоящему, то исправление практически гарантировано. Однако, на наш взгляд, это совершенно неприменимо к террористу. Выходя на волю, он попадает как раз в ту среду, где и сложился как террорист, поэтому ему адаптироваться не надо.

Если •«обычного» осужденного свобода влечет как возможность «пожить по-людски» (в худшем случае хотя бы сколько-то), то для этнорелигиозного террориста освобождение означает возможность продолжить начатую борьбу, в том числе террористическими методами. -«Обычный » преступник совершает преступление в силу дезадаптации в обществе. Террорист совершает преступление в силу, скорее, гиперадаптации (хотя и перевернутой, преступной), тоже в обществе. Маниакальная приверженность идеям торжества своей нации и (или) религии в немалой степени напоминает то. что стимулирует преступное повеление сексуальных маньяков. Не случайно один из террористов, осужденных к пожизненному лишению свободы и вошедших в выборку обследованных нами, называл себя учеником Чикатило, коротая время в размышлениях о совершенствовании подобного образа жизни.

Рис. 2.2. Процентное соотношение осужденных за террористические преступления, имеющих 1 судимость, 2 и более, в сравнении с обшей выборкой осужденных но России

Однако при сходстве личностных стимуляций имеются существенные различия в характере самого преступления. В отличие от сексуально-маниакального поведения террористическая деятельность предполагает групповой характер, хотя это, конечно, в большинстве случаев тщательно скрывается преступниками.

Известно, что преступление, совершаемое группой лиц (в соучастии), представляет большую общественную опасность, особенно такие виды, как террористические. Сравнительный анализ совершения преступления в соучастии всех осужденных к лишению свободы с данными, полученными нами по выборке осужденных за террористические, позволяет определить специфику совершения преступлений участниками террористической деятельности (табл. 2.2 и рис. 2.3). Еще раз подчеркнем, что чаще всего осужденные скрывают факт соучастия, особенно это касается роли организатора.

Со слов обследуемых участников террористических преступлений, 36% из них совершили преступление без соучастия; 3 — являлись подстрекателями; 6 — организаторами; 25 — пособниками; 30 — исполнителями. Однако при подробном изучении их личных дел мы установили, что 90% являются исполнителями террористических действий.

Распределение форм соучастия среди всех осужденных в сравнении с данными по выборке осужденных за террористические преступления в России (%)

Учетные категории	Не было соучастии ков	Организатор	Подстрекатель	Пособник	Исполнитель
Все осужденные	52,9	11,1	1,3	11,8	22.9
Осужденные за террористические преступления	36	6	3	25	30

Многие, по их словам, совершали преступления под угрозой применения силы или влияния лидеров незаконных вооруженных формирований.

Материалы переписи осужденных показывают, что 52,9% не имели соучастников, 47,1 — нарушали уголовный закон в группе, 11,1 — выступали организаторами преступления, 1,3 — подстрекателями, 11,8 — пособниками, 22,9% — исполнителями.

Рис. 2.3. Распределение форм соучастия среди всех осужденных в сравнении с данными по выборке осужденных зa террористические преступления

Важным представляется тот факт, что среди осужденных за террористические преступления больше пособников, исполнителей и меньше организаторов, а также то, что они чаще совершают преступления в соучастии. В целом это свидетельствует не только о том, что без помощи других трудно, а подчас и невозможно совершить террористическое преступление, но и о том, что многие из них получали реальную помощь со стороны соотечественников и единомышленников, В частности, это вытекает из факта, что среди террористов было много сообщников. Обращает на себя внимание и то, что на практике часто очень трудно разграничить роль организатора и подстрекателя, тем более что нередко организатор является одновременно и подстрекателем, так как вызывает решимость других участников совершить преступление,

Таким образом, можно предположить, что 9% осужденных за террористические преступления выступают «ведущими»-, а среди всех осужденных к лишению свободы — 12,4%. Следовательно, среди всех осужденных «организаторы» преступлений составляют больший процент. Большинство же «служат^ исполнителями. Отличительным моментом террористических преступлений является то, что они совершаются чаще группой лиц.

Необходимо отметить, что многие террористы получили наказание за совершение преступлений, предусмотренных по трем и более статьям Уголовного кодекса РФ, вплоть до пятнадцати статей (это в основном осужденные к пожизненному лишению свободы). Содержание преступлений обследуемых варьирует от простого участия в незаконном вооруженном формировании (не доказано участие в убийствах, захвате заложников, просто числился в банде, носил оружие и т.д.) до участия в массовых казнях военнослужащих. По статье 208 УК РФ осуждено 27% из числа обследованных нами, ст. 209 — 23, ст. 205 — 10, ст. 126 — 7, ст. 206 — 1; по ст. 222 — 32% обследованных осуждены по совокупности названных преступлений.

В приведенных данных обращает на себя внимание также тот факт, что даже при устном опросе многие осужденные террористы сами признают себя пособниками и исполнителями. Это еще раз подчеркивает различия системы ценностей террориста и «обычного?* уголовника, на языке которого исполнитель (тем более пособник) —это нечто вроде «шестерки^.

Таким образом, в большинстве случаев осужденные за терроризм не только по идейным соображениям не хотят, но и фактически не могут стремиться в колонии к высокому авторитету. О таких преступниках администрация обычно говорит, что они держатся особняком. Эта их социально-психологическая позиция определяется не только тем, что они были пособниками, что в среде осужденных ценится невысоко. Главное, как представляется, во-первых, в том, что терроризм порицается подавляющим большинством населения России; а во-вторых, негативное отношение к таким людям может определяться и их этнорелигиозной принадлежностью.