3.2. Совершенствование норм Особенной части
введения в их число воздействие на другие структуры государства и общества, воспрепятствование политической, служебной или иной общественно-политической деятельности. Установить уголовную ответственность за:
— призывы к совершению актов терроризма но отношению к национальным, религиозным, любым иным социальным группам либо государственным, политическим, общественным деятелям, деятелям искусства, литераторам, журналистам, священнослужителям;
— распространение литературы, иных печатных материалов, содержащих указания, советы или рекомендации по совершению террористических действий;
— пособничество актам терроризма в виде предоставления оружия, боеприпасов, взрывчатых материалов, иных веществ и орудий, необходимых для таких актов, либо содействие советами, рекомендациями, указаниями, как их совершать; предоставление убежищ террористам, помещений для хранения оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ либо содействие в любых иных формах, а также подстрекательство к совершению актов терроризма.
Как представляется, не очень удачно изложена ст. 205.1 УК РФ в части ответственности за финансирование акта терроризма либо террористической организации. Дело в том, что какая-либо группа может и не достигать уровня организации. Поэтому следует руководствоваться классификацией групп, предусмотренных в ст. 35 УК РФ: группа лиц, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация), В силу имеющихся формулировок закона может избежать ответственности лицо, которое выделило средства для группы лиц по предварительному сговору или организованной террористической группы, которые созданы для террористической деятельности, но еще не совершали акты терроризма и нужны организаторам в качестве некоего террористического резерва. Поэтому представляется целесообразным установить уголовную ответственность за финансирование любой террористической группы, а не только организации.
По мнению И. И. Артамонова, из ч. 3 этой статьи необходимо исключить фразу: «повлекли по неосторожности смерть человека», что «поглощается» ч,1 ст. 205 — «создающих опасность гибели людей». Это имеет существенное значение и с точки зрения подследственности данных деяний. По ст. 151 УПК РФ убийство людей в процессе террористической акции расследуется не ФСБ России, а прокуратурой РФ. Ссылка же в ст. 205 УК на взрыв и поджог, считает этот автор, никак не укрепляет позицию законодателя. Таким способом могут совершаться самые различные преступления — от взрыва атомной электростанции и захвата транспортного средства с заложниками до вымогательства и хулиганства. Способами реализации терроризма, по мнению И. И. Артамонова, могут быть, в отличие от названных в ст. 205 УК РФ, следующие:
1) нападение, которое может совершаться как открыто, так и из засады (в том числе с большого расстояния, что обеспечивает более высокую степень конспирации);
2) минирование объектов промышленности, транспорта, связи, военных объектов, жилых зданий;
3) минирование мест постоянного нахождения жертвы;
4) минирование маршрута передвижения объектов преступного посягательства, который предварительно тщательно изучается;
5) применение взрывных устройств, закамуфлированных под бытовые предметы, в почтовых посылках или бандеролях и адресованных конкретному лицу (жертве);
6) использование отравляющих веществ (в письмах, служебных документах, телефонных трубках и т.п.);
7) вооруженный захват заложников и др.
Главный вывод И. И. Артамонова состоит в том, что «терроризм» — понятие не уголовно-правовое. Этот термин характеризует терроризм как социально-политическое явление и включает в себя идеологию, организационную структуру и практическую террористическую деятельность. С точки же зрения уголовного права ответственность должна наступать не за «терроризм» по ст. 205 УК, а за конкретные противоправные действия, предусмотренные соответствующей статьей УК РФ, часть из которых уже названы. Отсюда вытекает и главная проблема уголовной ответственности за такого рода преступления; должна ли быть в УК РФ самостоятельная статья с названием «терроризм»? Позиция И. И. Артамонова заключается в категорическом отрицательном ответе на этот вопрос: она якобы не имеет научных оснований для существования.
В целом мы не склонны поддержать это мнение. В первую очередь следует возразить по поводу того, что «терроризм» — не уголовно-правовое понятие. Кроме того, смерть человека по неосторожности (ч, 3 ст. 205) вовсе не поглощается ч. 1 той же статьи «создающих опасность гибели людей», т.е. действия, создающие такую опасность, не адекватны тем, которые повлекли смерть людей по неосторожности, В первом случае это лишь опасность, в том числе специально создаваемая для причинения смерти, во втором — наступившие последствия, но по неосторожности.
Немало сомнений и критики вызывают у специалистов отдельные положения ст. 208 УК РФ «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем». Обоснованно указывается на то, что однозначно отнести преступные структуры, функционирующие в Чечне и других регионах Северного Кавказа, к незаконному вооруженному формированию, банде или преступному сообществу (преступной организации) не так просто. Практически органы сталкиваются с трудными и порой неразрешенными проблемами, связанными с квалификацией действий чеченских, иных боевиков и наемников. Учитывая значительную схожесть законодательных признаков ст. 208, 209 и 210 УК РФ, уместно задаться вопросом о практической необходимости существования в уголовном законе трех соответствующих смежных составов.