Использовались следующие психологические методики.
1. Анализ психологических защит осужденных террористов по методике «Индекс жизненного стиля» Р. Плутчика, Г. Келлермана и X. Е Кон- та (Ярославль), утвержденной Минюстом России и адаптированной его межрегиональной психологической лабораторией. Данный опросник состоит из 97 вопросов и направлен на определение 8 типов психологических защит (отрицание, вытеснение, регрессия, компенсация, проекция, замещение, интеллектуализация, реактивные образования), позволяя определить девиации и нормы проявления типов психологических защит обследуемых.
Одна из основных гипотез нашего исследования состоит в том, что поведение террориста носит защитный характер. Принятие или непринятие образа действий террористической направленности во многом обусловливается также «специальной регулятивной системой стабилизации личности», направленной на устранение или сведение до минимума чувства тревоги и носящей название «психологическая защита». Ее функцией является ограждение сферы сознания от негативных, травмирующих личность, переживаний. С помощью методики «Индекс жизненного стиля» можно косвенно измерить уровень внутриличностного конфликта, понять, каким типом психологической защиты пользуется человек в своем поведении. Выявив наиболее часто используемый механизм защиты из известных нам (отрицание, подавление, регрессия, компенсация, проекция, замещение, рационализация, реактивные образования), можно более грамотно построить схему работы с данным индивидом.
2. Многофакторный опросник «Мини-мульт». Одной из задач данного исследования является установление зависимости характерологических особенностей личности от возможности участия в террористических актах. Он позволяет выявить наиболее распространенные ситуативные или застойные личностные расстройства, обусловленные экстремальными условиями жизнедеятельности. Следовательно, с помощью данной методики можно в выборке террористов выделить такую категорию, как «патологические» или проблемные личности.
Опросник содержит 71 вопрос, состоит из 11 шкал, 3 из которых — оценочные, измеряющие искренность испытуемого, степень достоверности результатов тестирования и величину коррекций, вносимых чрезмерной осторожностью опрашиваемого. Остальные 8 шкал являются базовыми и оценивают свойства личности по показателям ипохондрии, депрессии, истерии, психопатии, паранойяльности, психастении, ши- зоидности, гипомании. На выполнении методики «Минн-мульт» время не ограничивается, в отличие от тест-опроскика ММР1, 40 минутами.
С помощью методики «Мини-мул ьт» есть возможность определить близость испытуемых к тому или иному типу поведения. Как они переносят смену обстановки, легко ли теряют равновесие в социальных конфликтах? Способны ли впадать в отчаяние при малейших неудачах? Значимы ли для них те или иные социальные нормы? Насколько они выдержанны, решительны в поступках, настойчивы в достижении цели?
3. Опросник межличностных отношений (ОМО) в адаптации В. Шутца (FIRO-B) и А, А. Рукавишникова содержит 54 вопроса. Полученные результаты обследования выявляют психологические особенности межличностного поведения обследуемого на основе трех потребностей: включения, контроля и аффекта. Данные потребности развиваются в детстве, во взаимодействии со взрослыми, прежде всего — родителями. К примеру, развитие потребности включения зависит от того, насколько ребенок был «включена в семью; потребность контроля — от того, был ли поставлен акцент в отношениях «родитель—ребенок» на свободу и контроль, а аффекта — от степени, в какой ребенок был эмоционально принят или отвержен ближайшим окружением. Если данные потребности не были удовлетворены в период детства, индивид чувствует себя незначительным, некомпетентным и недостойным любви. Для преодоления этих чувств он вырабатывает у себя защитные механизмы, которые проявляются как характерные способы повеления, наблюдаемые при межличностном контакте.
Основными в теории В. Щутца являются: постулат межличностных потребностей (включение, контроль, аффект); постулат непрерывности отношений (принцип постоянства, принцип идентификации); постулат «совместимости»; постулат развития группы (принцип групповой интеграции, принцип распада группы).
Центральной задачей нашего исследования было установление причин участия в террористических актах. Одной из возможных являются психологические особенности построения взаимодействия с обществом. Результаты по этому опроснику позволяют получить данные о типичных способах отношения к людям и взаимодействия с ними.
Негативное отношение участников террористической деятельности к окружающим, боязнь установления межличностных контактов вызывают у них стремление устранить общепризнанные социальные ценности. Неприязненные отношения к другим выражаются в убеждениях об их «неполноценности» (чего только стоит девиз: «Смерть неверным!»).
Часто оказывается, что чувственный компонент неприязненного отношения к окружающим выступает определяющим при отсутствии достаточно ясного представления о реальном отрицательном «значении» конкретного человека или группы людей, к которым террорист испытывает негативное отношение. Примером служит простой исполнитель террористических замыслов, который может и понятия не иметь, чем именно «насолили» мирные граждане его руководителю.
Действия террориста, направленные против общества, устоявшегося образа жизни людей, порождаются потребностями в социально «отчужденном» образе жизни. Эти люди волей или неволей приобщаются к группе террористической направленности. Им необходимо быть включенными в террористическую социальную среду. Постепенно они привыкают к ней и одновременно отчуждаются от нравственной культуры общества. Эта потребность приобретает характер неосознаваемого влечения у профессиональных террористов, лиц, проведших значительную часть времени в террористических организациях. В такой среде они находят возможность самовыражения, удовлетворения потребности в общении, потребности быть признанным как личность.
У террориста формируются представления, обусловливающие возникновение террористических идей и целей. Руководители террористических движений с отрицательной стороны показывают своим последователям определенные социальные явления и прежде всего действия других людей как несущие вред для самого террориста и значимых для него близких или ценных материальных объектов.
Такая оценка, естественно, порождает побуждения к защите личностных ценностей, в ответном причинении вреда людям или материальным объектам, выступающим источником чего-то негативного. Эти побуждения, таким образом, вызывают агрессивно-защитные мотивы. Они создают или обостряют предпосылки принятия террористом противозаконных целей-способов действий, которые выражаются в поведенческих актах террористической направленности. При этом совершение подобных действий может субъективно восприниматься как морально оправданное и справедливое, как не осуждаемое и даже одобряемое участниками террористической организации.
Большинство террористических преступлений совершаются не в одиночку, а в составе вооруженной группы, особенно в случае захвата воздушных и водных судов, школ, других зданий с большим скоплением людей. Мы знаем, что группа людей является фактором, влияющим на социализацию и поведение личности. Не случайно групповые террористические проявления, по сравнению с индивидуальными, имеют более высокую общественную опасность, так как в условиях группы психологически облегчается совершение действий террористического характера, усиливается решимость колеблющихся под влиянием других членов группы, повышается возможность вовлечения в террористическую деятельность новых лиц. Немаловажное значение имеет и психическое антисоциальное заражение членов террористического движения.
Исходя из этого нужно понимать, что, наряду с созданием психологического образа современного террориста, необходимо видеть и модель функционирования всей террористической группы в целом, так как более эффективная работа по профилактике групповых террористических проявлений, пресечению, выявлению роли их участников в совершении действий террористического характера во многом зависит от понимания социально-психологических механизмов функционирования всей группы.
В нашем исследовании достаточно большой процент испытуемых составляют лица чеченской национальности. Террористические группы, состоящие из них, формируются по принципу землячества и представляют собой монолитное национальное объединение. Эти организации отличаются глубокой конспирацией, жесткой дисциплиной, национальной обрядностью, приверженностью к кровному родству, дерзостью совершаемых террористических акций и способностью к самопожертвованию.