4. ТИПОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ ТЕРРОРИСТА / 4.1. Общие характеристики и профили личностных расстройств
В этом разделе мы попытались обобщить выявленные в изложенных уже экспериментальных данных типологические особенности личности террориста с целью определения некоторых базовых, наиболее значимых, на наш взгляд, отличий (комплексов свойств) этой личности. Такие базовые черты должны одновременно выступить и направлениями нашего дальнейшего конкретного психологического анализа результатов психодиагностического тестирования лиц, осужденных за террористические преступления.
Первое, на что следует указать, это — крайняя внутренняя противоречивость личности террориста, которая проявляется буквально во всем. Это человек, который внутренне никогда не находится в мире с собой и окружением. Если он гордится своей национальностью, то одновременно может находиться в войне с собственным народом. Пытаясь объяснить свое поведение религиозной догматикой, он самым грубым и греховным образом нарушает самые ее основы. Если он считает себя борцом за социальную справедливость, то одновременно позиционирует себя против общества. Все это могло бы показаться достаточно банальным, нов контексте этой работы смысл данных утверждений в том, что нам удалось экспериментально продемонстрировать, как эта противоречивость определяет весь социально-психологический облик террориста.
Уже не таким тривиальным является факт, что он в среднем лучше образован, чем обычный преступник, но при этом категорически не хочет повышать уровень своего образования. Точно так же, имея специальность и возможность трудиться, категорически отказывается это делать. Причем, в отличие от так называемых «блатных* осужденных, террорист делает это не «по понятиям», а из внутриличностных побуждений. В своей массе осужденным за террористическую деятельность блатной авторитет на зоне не доступен.
Таким образом, отказываясь (имея возможности и способности) от труда, общественной жизни, участия в самодеятельных организациях, продолжения обучения, осужденный террорист максимально усложняет себе отбывание наказания, так как отвергает все возможности занять время. Нам могли бы возразить, что блатной авторитет делает то же самое, но чувствует себя в колонии как рыба в воде. В том-то и дело, что террорист даже относительно окружающих осужденных держит (вынужден держать) максимальную дистанцию. И в этом вновь проявляется внутренняя его противоречивость.
Получается интересная вещь. Нам нигде, никогда не приходилось слышать о каких бы то ни было гласных или негласных запретах на включение террориста, в случае попадания в тюрьму, в те или иные формы общения и деятельности внутри колонии. Тем более нет религиозных или моральных запретов. Однако это является наиболее характерной чертой осужденного, а возможно, и не только осужденного террориста. Когда человек не знает о запретах, но строго их придерживается, такая форма управления поведением иногда называется зомбированием. Мы не настаиваем на этом, слишком сильном, термине, а потому следующую существенную черту личности террориста назовем более развернуто. Это внутренний запрет на социально ожидаемые формы общения и деятельности, который представляет как бы оборотную сторону внутренней противоречивости личности.
Гипотеза нашего дальнейшего исследования и будет состоять в том, что существует сложный личностный структурный механизм сохранения этих двух составляющих. Мы экспериментально покажем, что личность террориста, по крайней мере по комплексу оцененных и измеренных ее свойств, устроена так, что вся ее психодинамика основана на поддержании внутренней противоречивости и психосоциальной изолированности. Исходя из сказанного, необходимо подчеркнуть также следующее.
Третья обобщенная черта личности террориста — его, если можно так выразиться, «принципиальная десоциализированкость». Если обычный преступник десоциализирован в обществе, то тюрьма ему — «дом родной» или даже что-то вроде «университета» преступной жизни. Террорист десоциализирован везде. Как мы уже показали, он не проходит свою преступную подготовку в следственном изоляторе, тюрьме или колонии — его готовят на воле. В места лишения свободы он попадает сложившейся личностью, прекрасно понимая, что совершил. Выходя на свободу, он обычно попадает в ту среду, где и сложился как личность. Если обычного осужденного воля влечет как возможность другой жизни (хотя бы на какое-то время), то террориста — продолжить прежнюю, органическими частями которой могут вновь стать террористические действия. Одна десоциализация сменяется другой.
Следует, однако, оговориться. Мы не утверждаем, что три указанных комплекса личностных черт не могут быть присущи другим осужденным. Могут. Но, во-первых, это для них нетипично. Во-вторых, эти черты могут встречаться по отдельности. Террористов отличает, по нашему мнению, высокая вероятность сочетания всех трех перечисленных особенностей. Для них это — характерный комплекс черт, отличающий их в качестве особого психологического типа.
Из всего сказанного вытекает также и следующая наша частная гипотеза. Воспитательная работа с осужденными террористами должна носить принципиально иной характер с учетом уже приведенных и приводимых далее сведений. Здесь же дадим описание основных отличительных черт личности террористов, обследованных нами в местах лишения свободы.
— В среднем это люди более зрелого возраста (20-39 лет).
— Большинство из них имеют полное среднее и среднее профессиональное образование.
— Соотношение представителей нации Северного Кавказа и русских, украинцев и других славянских наций среди осужденных за террористические преступления примерно одинаковое, с преобладанием все-таки чеченцев. Получается, что на душу населения в Чечне террористов больше, чем в России (без народов Северного Кавказа), в 85 раз.
— На момент совершения преступления осужденные затем террористы в основном не работали.
— Осужденные за террористические преступления являются преимущественно трудоспособными, но и на производстве исправительного учреждения (ИУ) не работают.
— В самодеятельных организациях ИУ они участия также не принимают.
— Только .10% осужденных за террористические преступления считают себя неверующими по сравнению с 63,2% всех других осужденных, большинство из которых но религиозным убеждениям относят себя к мусульманам и православным.
— Осужденные за террористические преступления наркоманами себя не считают, однако на многих имеются оперативные данные об употреблении наркотиков.
— Они имеют в основном одну судимость (71%), и только 29 — две и более судимости. Согласно данным специальной переписи осужденных 1999 г., одну судимость имеют 47% всех осужденных к лишению свободы, 53 — две и более.
— Абсолютное число чеченцев в обследуемой группе незначительно меньше русских и представителей других славянских национальностей, при этом количество нарушенных ими статей Уголовного кодекса почти в два раза превышает статьи, нарушенные русскими и иными «славянами»'.
— Находящиеся в местах лишения свободы осужденные за террористические преступления представлены в основном исполнителями и пособниками, в гораздо меньшей степени — организаторами и подстрекателями совершенных преступлений.
— Преступления террористической направленности гораздо чаше совершаются в соучастии.
— Осужденные за террористическую деятельность при совершении преступления чаще (32% случаев), чем остальные осужденные, применяли оружие.
При построении типологического портрета личности террориста мы преследуем две основные цели:
— насыщение каждой из описанных черт комплексами отдельных психологических свойств личности, детальное описание их проявлений в личности и поведении террориста;
— построение ряда типологий личности террориста по каждому из приведенных комплексов психологических свойств.
Использование опросника «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника ММРI" («Мини-мульт») не означает, что речь идет об исследовании каких-то психических заболе- ааний. Действительно, стишком высокие или низкие оценки по тем или иным шкалам могут сигнализировать о возможности развития или обострения психического заболевания, но не более того. В нашем исследовании о таких случаях речь не пойдет. Гораздо чаще (особенно в массовых обследованиях) этот опросник используется для определения общих тенденций личностного развития и функционирования в тех или иных социумах. Само понятие «расстройство» в данном случае следует понимать как некоторый дефицит личностных свойств, так или иначе деформирующий поведение людей обследуемой категории (в нашем случае — террористов) в пределах нормы.
Однако построение «среднего» профиля по данной методике (тем более в сокращенном варианте: «Мини-мульт») крайне редко сразу наталкивает исследователя на интересующие его факты. Так и мы установили, что в целом обследуемым несвойственно наличие тревоги, робости, застенчивости, боязливости, нерешительности, высокой морали; они способны сохранять равновесие в социальных конфликтах, спокойно переносят смену обстановки, не агрессивны, настроение у них устойчивое. Из этого можно сделать единственный вывод, что в целом террористы выглядят как обычные люди; у них нет резко выделяющихся отличительных черт (как, например, у психически больных). И это осложняет антитеррористические мероприятия. Но таков единственный вывод, который можно сделать, прежде чем перейти к анализу индивидуальных профилей.
Анализ индивидуальных профилей личностных расстройств по всей обследованной выборке осужденных за террористические преступления позволил выделить две различные группы, внутри которых испытуемые имеют схожие профили. Для определения «схожести» мы пользовались так называемой трехпиковой интерпретацией. Предполагается. что испытуемые имеют схожие профили, если у них на графике, отражающем личностный профиль, имеются пики (наиболее высокие значения) по одним и тем же шкалам. Так, профили испытуемых, представленные на рис. 2.7 и 2.8, являются схожими. Такого типа профилей по всей группе испытуемых было выявлено 75%. Профиль, изображенный на рис. 2.9, отличается и представляется достаточно типичным, он наблюдается у 12% испытуемых. Остальные обследованные имеют разнообразные профили, не укладывающиеся в данную классификацию.
Обратимся к содержательному анализу типичного профиля первой группы испытуемых, осужденных за преступления террористического характера (75%), используя описания, представленные в тестовых ключах.
Испытуемые данного типа характеризуются как дисгармоничные личности, находящиеся в состоянии дискомфорта, что отражает их эмо-
Рис. 2.7, Профиль осужденного К. по опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника ММР1» («Минн-мульт»)
Рис. 2.8. Профиль осужденного Д. по опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника ММРI» («Минн мульт»)
циональную неустойчивость (перепалы настроения, раздражительность и т.д.). Этот экспериментальный факт хорошо согласуется с выдвинутым нами ранее гипотетическим предположением внутренней противоречивости личности террориста. Причем этот факт касается 75% обследованных.
Далее: для людей с таким типом профиля характерны следующие индивидуально-психологическис особенности: устойчивость интересов; упорство в отстаивании собственного мнения; активность позиции, усиливающейся при противодействии внешних сил; практичность; трезвость взглядов на жизнь; стремление опираться на собственный опыт; вытеснение психологического конфликта и тревоги; отрицание каких- либо проблем, кроме жалоб на плохое самочувствие; стремление соответствовать нормативным критериям как в социальном окружении, так и в сфере физиологических функций своего организма.
Эти данные уже позволяют строить содержательные предположения о том, каков психологический механизм личностного управления поведением террориста. Конфликт и тревога подавляются, за счет чего высвобождаются те перечисленные качества, которые необходимы ему для организации террористической деятельности и выживания во враждебном для него мире. Напрашивается простой вывод: необходимо психологически вмешаться в механизм подавления и отрицания (достаточно хорошо изученный) и можно будет изменить личность и поведение террориста. Скорее всего, так это и есть. Но чтобы научиться это делать, необходимо сначала подробно изучить, как работает этот механизм в его личности. Этим мы займемся позже. А теперь перейдем к анализу проблемной сферы личности с описанным профилем расстройств.
Основными проблемами личности данного типа являются: подавление спонтанности (т.е. непринужденности, непосредственности реакции), сдерживание активной самореализации, контроль над агрессивностью, гиперсоциальная направленность интересов, ориентация на правила, инструкции, инертность в принятии решений, избегание серьезной ответственности из страха не справиться. Стиль мышления у этой категории является инертным, несколько догматическим, с опорой на существующие общепринятые точки зрения, лишенный свободы, независимости и раскованности. Как представляется, описанная проблемная сфера хорошо согласуется с выдвинутой нами гипотезой о принципиальной десоциализации террориста, центром которой, возможно, является как раз гиперсоциальная направленность интересов.
Для них характерны медлительность, пассивность; они склонны принимать все на веру, покорны власти, легко теряют равновесие й социальных конфликтах, склонны использовать симптомы психосоматического заболевания как средство избегания ответственности. Отличительной особенностью таких людей является стремление казаться больше, значительнее, чем на самом деле; желание во что бы то ни стало привлечь к себе внимание. Чувства таких личностей поверхностны, интересы не глубоки. Кроме того, они склонны к формированию «сверхценных* идей, агрессивны и злопамятны. Если мнение других не совпадает с их точкой зрения, они воспринимают таких людей как врагов или начинают считать глупцами. Отличаются тенденцией навязывать свои взгляды окружающим.
Этот раздел (особенно выделенный фрагмент) подтверждает, на наш взгляд, третье (по тексту — второе: см. ранее) гипотетическое предположение о наиболее существенных составляющих социально-психологического портрета личности террориста. Мы назвали ее «психосоциальная изолированность». Следующий фрагмент раскрывает психологический механизм превращения этой черты в поведение.
Межличностные отношения этнорелигиозных террористических преступников характеризуются требовательностью к себе и другим, стремлением к соперничеству, отстаиванию престижной роли в группе. В эмоциональном плане они очень осторожны, осмотрительны. Наблюдается своеобразное сочетание сдержанности и раздражительности. Лицам этого круга импонирует точность и конкретность, их раздражает аморфность, неопределенность поставленных целей, безалаберность и неаккуратность окружающих. Высокая эмоциональная захваченность идеей может способствовать вовлечению других для ее достижения и служит фундаментом для формирования лидерских качеств.
Гиперсоциальность установок выглядит как «фасад», за которым скрываются раздражительность, назидательность интонаций. Террористические преступники с данным профилем предпочитают выбирать виды деятельности, в которых реализуются догматический склад мышления, приверженность к инструкциям и твердым правилам, одиночество как дань повышенной требовательности к окружающим, высоконравственный (с точки зрения извращенной террористической «нравственности^) образ жизни с выраженной тенденцией к подавлению насущных потребностей, психосоматический вариант дезадаптации, что означает уход от трудно разрешимых для них проблем в болезнь.
Согласно интерпретационным ключам данная категория обследуемых будет преуспевать в тех видах деятельности, где гребуются такие качества, как исполнительность, умение подчиняться установленному порядку и следовать определенным инструкциям, аккуратность, умение сдерживать присущие человеку слабости. Подчеркиваем здесь этот момент, так как, кроме подтверждения ранее сделанных предположе- ний, необходимо будет в скором времени как-то назвать эту группу. Мы обратили внимание на такие повторяющиеся характеристики, как исполнительность и избегание ответственности.
При избыточной эмоциональной напряженности проявляется затрудненная адаптация в виде повышенной сосредоточенности на отклонениях от нормы как в плане межличностных отношений, где лиц этого типа раздражают безответственность и недостаточная нравственность поступков окружающих, так и в сфере самочувствия. До определенных пределов они производят впечатление лиц, устойчивых к стрессу. Однако стресс, задевающий субъективно значимые ценности индивида, вызывает весьма сильную ответную реакцию в виде агрессии. (Можно высказать предположение, что эти люди не испытывали в детстве достатка эмоционального тепла со стороны близких.)
Личностная дисгармония также характеризуется аффективной за- хваченностью доминирующей идеей, касающейся, как правило, конфликтной межличностной ситуации. Это могут быть переживания, связанные со сверхценным отношением к объекту, вызвавшему конфликтную ситуацию, с чувством ревности или соперничества, антисоциальными агрессивными реакциями, которые индивидом трактуются как защитные, вынужденные действия в ответ на враждебность и недоброжелательность тех, кто их вызвал.
Этот фактор важен тем, что раскрывает механизм агрессивности террориста. Он способен сдерживать агрессию до определенного предела. Механизм же развития агрессии напрямую связывается со сверхценными идеями. Для нас это важно потому, что такое поведение можно в самом прямом смысле назвать даже антирелигиозным (или ложнорелигиозным). Не только потому, что любая сверхценная идея запрещена верующим как идол (мусульмане даже не могут изображать человека, а тем более бога). Но в первую очередь и потому, что связанная с этим агрессивность в фундаментальных религиях называется «одержимостью» («беснованием»). И мы уже говорили о предположительно ложной религиозности террористов. Далее приведем и другие экспериментальные факты.
Итак, мы полагаем, что описанный профиль личности, типичный для большинства обследованных (75%), отражает психологический портрет типичного террориста. Не главного и даже не среднего организатора террористической деятельности, но и не случайного ее участника, а исполнителя, готового как выполнять задания, так, видимо, и управлять другими исполнителями, согласно отданным распоряжениям.
Однако полученные по опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника ММРI («Мини- мул ьт» ) данные позволяют выделить также еще одну группу участки-
Рис. 2.9. Профиль осужденного И. ни опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника ММР1» («Мини-.мульт»)
ков террористической деятельности, имеющих схожий профиль. Она составляет 12% от всей выборки (пример профиля на рис. 2.9).
Личности с данным профилем отличаются требовательностью к себе и другим, скупостью эмоциональных проявлений, осторожностью, осмотрительностью, сочетанием сдержанности и раздражительности, догматическим складом ума, устойчивостью интересов, упорством в отстаивании собственной точки зрения, захваченностью доминирующей идеей; в межличностных отношениях проявляют соперничество. Для них характерна аффективная насыщенность переживаний; выраженные напряженность и субъективизм в сфере межличностных контактов со склонностью к построению жесткого конструкта, основой которого является недоброжелательность, приписываемая ими окружающим. Они склонны к обособленно-созерцательной личностной позиции, раздумьям; избегают любых формальных рамок, режимных видов труда (строгого графика работы).
Обследуемые этой группы более агрессивны по сравнению с остальными испытуемыми террористами, особенно по следующим формам агрессии; спонтанная, аутоагрессия, получение удовольствия от агрессии и расплата за агрессию. Снижены показатели и по таким ее видам, как склонность заражаться агрессией, неспособность тормозить агрессию, склонность к отражательной агрессии. Характерно, что в целом интерпретационное описание этой группы профилен ни в чем не противоречит нашей гипотезе о трех основных чертах социально-психологического портрета террориста. Мы вновь видим проявления и глубокой противоречивости личности, и психосоциальной изолированности, и
десоциализации. Более того, здесь они выражены даже рельефнее, как бы доведены до предела. В результате чего прослеживаются и явные различия: большие напряженность, захваченность сверхидеей, агрессивность и т.д. При этом исчезают исполнительность, избегание ответственности. Возможно, это портрет террористического лидера, но утверждать такое мы сейчас не можем; а если и так, то осужденные тщательно это скрывают.
Прежде чем перейти к описанию типологии личности террориста, необходимо подчеркнуть, что экспериментально полученные профили помогают раскрыть и детализировать психологический портрет террориста. Однако это отнюдь не означает, что все люди с подобными профилями склонны к террористической деятельности.
Итак, в результате изучения индивидуальных профилей можно предложить первую и наиболее обобщенную типологию личности террориста. Критерием для нее мы полагаем представленный ранее и экспериментально изученный в этом параграфе социально-психологический портрет личности террориста, состоящий из трех основных групп черт: внутренней противоречивости, психосоциальной изолированности, принципиальной десоциализашш. Имеют место три типа личности.
— •<Типичный участник террористической деятельности?. У этого типа хорошо выражен социально-психологический портрет по всем трем группам. Таких людей большинство (75%). Наиболее существенными отличительными их особенностями являются исполнительность, наличие сверхценных идей, непосредственно запускающих механизм агрессии, избегание ответственности. Предположительно, это тип обычного исполнителя.
— «Ярко выраженный тип участника террористической деятельности». У этого типа личности все черты социально-психологического портрета выражены почти предельным образом. Наиболее существенными отличительными особенностями являются агрессивность, усиление сверхценных идеи, осторожность, отсутствие склонности избегать ответственности. Таких представителей 12%. Возможно, этот тип характерен для террористических лидеров не самых высших звеньев.
— «Аморфный тип». К нему относятся лица с самыми разными психологическими свойствами (13%). Вполне вероятно, что это люди, случайно примкнувшие к террористической деятельности.