4.2. Поляризация типологического пространства и межличностное общение

Построенная типология фактически основана на поляризации черт

личностного портрета. Исключая аморфный тип, можно сказать, что

в одном случае эти черты выражены более ярко и рельефно, в дру- том — менее. Не прослеживается тенденция к появлению таких типов, когда одна черта выражена слабо, а другая сильно — в разных сочетаниях, это важно для дальнейших практических выводов о построении систем антитеррористических мер, воспитательной и профилактической работы. Этот факт хорошо соответствует историческим примерам террористических личностей. У русских революционных террористов даже существовала соответствующая система правил: не иметь привязанностей, не заводить семьи (психосоциальная изолированность), любое преступление можно оправдать именем революции (внутренняя противоречивость), в тюрьме и ссылке времени не терять и готовиться к дальнейшему террору (принципиальная десоцианизация). И чем более террорист соответствовал этому образцу, тем уважаемее был в своей среде. Возможно, в настоящее время что-то изменилось, а может быть, и нет, поскольку это — характерная особенность образа жизни террориста. Тем не менее для дальнейшего анализа экспериментальных данных с целью детализации социально-психологического портрета террориста нам необходимо было проверить, действительно ли по нашим испытуемым независимыми статистическими процедурами выделяются две группы с более и менее выраженными чертами профиля личностных расстройств. Для этих целей мы провели кластерный анализ данных по опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника ММР1» («Мини-мульт») с помощью компьютерной программы «STAT1STICA 6.0» (рис. 2.10).

В результате математико-статистической обработки данных было выделено два кластера (в дальнейшем будем их именовать как 1 -я и 2-я группы осужденных за террористические преступления). К 1-й группе было отнесено 38% обследуемых, ко 2-й — 62. Как видно из рисунка, наше предположение подтвердилось. Большинство испытуемых попали в одну (1-ю), и показатели их по всем шкалам опросника (первые три шкалы являются контрольными) оказались ниже, чем во 2-й. Наверное, следует пояснить, почему нет процентного совпадения типов. Это связано с тем, что мы строили типологию на основе трехпиковой интерпретации индивидуальных профилей. Магематико-статистиче- ская же обработка группирует данные одновременно по всем показателям и массиву данных.

Для нас важно то, что общая концепция поляризации выделенных типов подтвердилась. Для практической работы более пригодна «вручную» построенная типология. Действительно, ярких типов должно быть немного. Для дальнейшей математико-статистической обработки данных может быть использована более «толерантная», «мягкая» типологизация, где

10.3669

Рис. 2-10. Кластерный анализ результатов по опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника ММРI («Мини-мульт*)

группа ярких типов расширена, а, кроме того, как-то поглощен весь аморфный тип. Поэтому опишем полученные усредненные профили.

Террористические преступники, отнесенные ко 2-й группе, характеризуются эгоцентричностью, которая маскируется декларацией гиперсоциальных установок, отличаются скупостью эмоциональных проявлений, осторожностью, высокой нравственной требовательностью как к себе, так и к другим, инертным стилем мышления, устойчивостью интересов, упорством в отстаивании собственного мнения, активностью позиции, усиливающейся при противодействии внешних сил. Они способны заражать своей увлеченностью других. Заметим, что, по литературным данным, такие личностные особенности встречаются у служителей культа, миссионеров, религиозных фанатиков и сектантов.

Осужденные за террористические преступления, отнесенные ко 2-й группе, более пассивно относятся к конфликту, стремятся уйти от ре-

шения проблем, а в остальном обладают похожими качествами, только с более низкими показателями.

Легко видеть даже из этой краткой интерпретации, что в целом тенденция описания личности не меняется, но приобретает более обобщенный характер, как бы сближая два крайних типа. Таким образом, можно предложить вариант уже описанной типологии, который, с одной стороны, является более «мягким» (различия в портретах типов не столь резкие), с другой — включает в себя только два типа:

— 1-я группа — менее выраженный террористический тип личности (очевидно, легче поддающийся и психокоррекционному воздействию);

— 2-я группа — более выраженный террористический тип личности. Эта типология построена уже внутри поляризованного пространства личностных профилей террористов. Она позволит нам доказать и перепроверить некоторые, ранее выявленные, социокультурные ориентации личности террориста.

Так, именно ко 2-й группе, с более выраженным террористическим типом, отнесены все террористы, имеющие высшее образование (4,35%) и большинство со средним специальным (15,21). Это уже серьезное подтверждение того, что террористическая субкультура предъявляет определенные требования к наличию специальности. Именно среди террористов, отнесенных к 1-й группе, больше имеющих лишь неполное среднее образование (25%) (табл. 2.6).

Таблица 2,6

Процентное соотношение числа участников террористической деятельности по опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника MMPI» («Минн-мульт») в связи с уровнем образования

Кластер	Уровень образования
	Неполное среднее	Среднее	Среднее специальное	Высшее
1-й	25	67,86	7,(4	0
2-Й	19,56	60.87	15,21	4,35

При сравнении выделенных кластерным анализом групп по опроснику «Мини-мульт» в зависимости от национальной принадлежности установлено, что в 1-й группе присутствует больше людей, определяющих себя как лиц чеченской национальности, а во 2-й группе — русской.

Интересно, что во 2-й группе русских и лиц иных славянских национальностей почти в два раза больше, чем чеченцев. Хотя, казалось бы, последние, осужденные за терроризм, должны быть больше выражены

Соотношение числа участников террористической деятельности по опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника ММР1» («Мини-мульт») в связи с национальной принадлежностью (%)

Кластер	Национальность
	Русский или иной "славянин"	Чеченец	Башкир	Мордвин	Аварец	Кабардинец	Кумык	Казах
1-й	39.28	53,57	0		3,57	0	3.57	0
2-й	54.35	28,26	2,17	2,17	2,17	2,17	6.52	2,17

именно как террористы. Но это не так, что, на наш взгляд, легко объяснить тем, что русский, осужденный за террористическое преступление, скорее всего действительно является выраженным террористом. Тогда как чеченцы (учитывая продолжающиеся боевые действия), имеющие больше вероятности быть арестованными вместе с другими в самом начале террористической «карьеры», часто лишь вынуждаемы обстоятельствами и давлением окружающих принимать участие в террористических акциях.

Что касается религиозного самоопределения, то в 1-й группе большинство людей, определяющих себя как мусульмане (57,14%), и в то же время здесь больше, чем во 2-й, неверующих (9.71%). Во 2-й же группе в равных долях присутствуют определяющие себя как православные (42,47%) и мусульмане (42,47%).

Таблица 2.8

Соотношение числа осужденных за террористические преступления по опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью много фактор но го опросника ММР1» («Мини-мулм>) в связи с религиозным самоопределением (%)

Кластер	Религия
	Неверующий	Православный	Иудеи	Буддист	Мусульманин	Исповедует иную религию
1-й	9.71	27,57	2	0	57,14	3,57
2-й	4,35	42,47	0	2	42,47	8,69

На этом анализ типологии личности террориста, построенной по критерию выраженности в основных группах черт социально-психологического портрета, можно считать законченным. Подчеркнем еще раз, что речь не идет о двух разных типологиях. Типология одна и отображает одно пространство психологических портретов между полюсами ярко выраженного и более или менее типичного террориста. Трехпико- вая интерпретация позволяет выделить три типа, при этом в отдельный (аморфный) тип собраны плохо укладывающиеся в общую картину профили. Многомерная статистическая интерпретация, основанная на анализе всего массива данных, позволяет выделить два типа.

Перейдем к изучению той сферы личности, которая связана с ее ориентацией на внешний мир, прежде всего — на общение с окружающими.

Анализ результатов тестирования террористов по «Опроснику межличностных отношений^ (ОМО) В. Шутие (в адаптации А. А. Рукавишникова) позволяет сделать следующие выводы. Большинство обследуемых не чувствуют себя хорошо среди людей, склонны их избегать, предпочитают не принимать контроля над собой. Они способны устанавливать близкие отношения с ограниченным числом лиц, причем очень осторожны в их выборе. Предпочитают избегать принятия решений, но, если нет рядом значимых для них людей, вынуждены брать на себя ответственность. Это может быть еще одной иллюстрацией той группы черт социально-психологического портрета, которую мы назвали психосоциальной изоляцией.

На рис, 2.11 приведены сравнительные данные по средним показателям характеристик общения по выборке осужденных за террористиче-

Рис. 2.11. Средние показатели включения, контроля и aффективности общения по методике Шуша по выборке осужденных за террористические преступления в сравнении со средними данными но всем осужденным

ские преступления в сравнении со средними нормами по репрезентативной выборке осужденных, полученными в межрегиональной психологической лаборатории ФСИН России в Ярославле.

Легко увидеть, что наиболее существенные различия проявляются именно в показателях включения в общение, а точнее — по 1е — «Стремлюсь ли я включиться в общение» и по Iw — «Стремятся ли окружающие включить меня в свое общение».

Еще более рельефен факт, что максимальные различия имеются по 1е, означая, что осужденный террорист сам меньше всего хочет быть включенным в общение с окружающими. Дополняют картину психосоциальной изоляции в области межличностного общения различия в показателях эффективности общения (переживания положительных или отрицательных эмоций от него). Здесь мы также видим, что при наличии различий в показателях, большие проявляются в Ае, т.е. осужденный террорист опять же, в первую очередь сам, не настроен на эмоциональное общение.

При проведении кластерного анализа по опроснику «ОМО» В. Шутце (в адаптации А. А. Рукавишникова) в результате математико-статистической обработки было выделено два кластера (рис. 2.12). В каждый вошло 50% испытуемых — осужденных за террористические преступления.

Анализ полученных данных позволяет выделить две группы преступников, различающихся стилем межличностного взаимодействия (в рамках обшей вышеописанной тенденции).

Рис. 2.12. Результаты кластерного анализа по опроснику ОМО В. Шутце (адаптация А. А. Рукавишникова)

1-я группа (1-й кластер) представлена террористами, которые стремятся избегать самостоятельного принятия решений, ответственности, предпочитают избегать близкого общения с людьми.

Ко 2-й группе (2-й кластер) относятся террористы, склонные контролировать других и влиять на них; не слишком активно, но все-таки стремящихся к тому, чтобы окружающие принимали участие в их жизни.

Если 1-я группа ничего нового к предложенной ранее интерпретации не добавляет, то вы кластеризованная из общего фона 2-я группа представляет весьма интересный механизм специфического включения в общение. А именно; террористы начинают активнее включаться в него (Ie, Iw) тогда, когда могут контролировать (Се) других (см. рис. 2.12).

Из показателей средних оценок по тесту во 2-й группе также видно, что уменьшение возможности контроля связано и со снижением включения в общение по обоим показателям.

Итак, формула психосоциальной изоляции личности террориста в области общения заключается в следующем. Межличностное общение имеет смысл только как способ контроля окружающих и управления ими. Практические рекомендации напрашиваются сами собой: построить (или использовать уже существующие) такие системы социально- психологического тренинга, которые вернут начинающим террористам способность нормально общаться, испытывая адекватные эмоции.

Для более детального изучения этого механизма деформации общения и поведенческих последствий, его личностного функционирования мы обратились к сравнительному анализу средних показателей по тесту «Определение интегральных форм коммуникативной агрессивности» В. В. Бойко в выделенных группах испытуемых террористов (т.е. тех же — различающихся по стилю общения),