3. Системный характер преступности, ее структура

1. Начиная с середины 70-х годов при осмыслении явления преступности в качестве научно-познавательных методов наряду с классификацией и причинно-следственным анализом стал применяться также системный подход. Этот метод, воспринятый из кибернетики, создает предпосылки для более глубокого понимания изучаемого предмета (в данном случае — преступности, ее моделирования и прогнозирования). Он может быть использован только в том случае, если исследуемый предмет является системой, под которой принято понимать совокупность взаимосвязанных элементов, составляющих единое целое, обладающее новым интегральным качеством, не сводимым к свойствам ни одного из элементов. Главное в системе — обратная связь между ее элементами (Н. Винер).

Освоение советской криминологией методологии системного анализа было связано, в частности, с именами У. Джекебаева, Я. И. Гилинского, Г. И. Забрянского, В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, А. В. Шахматова. Эти исследователи усмотрели систему собственно не в преступности (как мы ее определили выше), а лишь во внешнем ее проявлении, а именно в массе совершаемых преступлений, именуемых престу иным множеством. Соответственно данному подходу в качестве элементов изучаемой криминологией системы В. Н. Кудрявцев называл отдельные преступные акты; А. В. Шахматов наряду с элементами (отдельными преступлениями)

выделял также подсистемы — виды преступности (корыстная, насильственная и т. д.); Н. Ф. Кузнецова, следуя той же схеме, дополнила ее тем, что рассматривала преступность в рамках более широкой системы правонарушений. Подчеркнем, что эти авторы не включают причины преступлений в описываемую ими систему (или, точнее, в то, что они считают системой).

Такой подход к применению в криминологии системного анализа оказался уязвимым для критики и дал повод некоторым криминологам вообще усомниться в возможности его осуществления в отношении преступности (И. И. Карпец). Критики справедливо указывали на невозможность доказать наличие связи между отдельными преступлениями. В самом деле, связаны ли между собой, к примеру, совершаемая подростками кража из автомобиля и осуществленный по политическим мотивам акт терроризма? Если же нет взаимосвязи между элементами явления, нет его целостности, то отсутствуют основания считать его системой.

Итак, непосредственной связи между конкретными преступлениями как будто бы нет, не очень отчетливо наблюдается и связь между видами массового преступного поведения. Но есть связь опосредованная, что может быть понято только при новом теоретическом подходе к преступности. При традиционной трактовке преступности в качестве совокупности совершаемых преступлений системный подход не дает для ее понимания ничего нового.

2. По нашему мнению, основное положение системного анализа в криминологии может быть сформулировано таким образом: причины преступлений, взаимодействуя между собой, а также с преступным множеством, образуют систему «преступность». Стру'ктура преступности (не путать с составом преступного множества!) складывается из двух основных подсистем: 1) преступного множественного поведения и 2) механизма взаимодействующих между собой причин преступлений. Наше представление о структуре преступности согласуется с тем, как характеризует структуру «преступности несовершеннолетних» Г. И. Забрянский. Он отмечает, что явление преступности несовершеннолетних представляет собой сложный системный объект, включающий в себя разные подсистемы, к которым он относит преступность — в нашем словоупотреблении «преступное множество», криминогенные факторы и даже социальный

контроль."⁷ В. А. Номоконов по существу также усматривает в структуре преступности наличие причин — криминогенных факторов. Он пишет: «С нашей точки зрения, преступность представляет собой комплекс наиболее глубоких и острых деформаций общества, его политической, экономической, социальной и духовной сфер».Системными свойствами преступности прежде всего являются: взаимосвязь подсистем и элементов, динамическое равновесие, саморазвитие, целостность.

Взаимная связь комплекса причин преступного поведения и массы совершаемых в обществе преступлений проявляется в том, что не только причины порождают преступления, но и сам факт воспроизводства в обществе преступлений, присутствие в обществе лиц, данные преступления совершающих, оказывают влияние на этот причинный комплекс. Так, с одной стороны, сосуществование в обществе богатых и бедных людей как одна из причин корыстных преступлений воспроизводит кражи, грабежи, мошенничество и т. п., с другой — причиненный подобными деяниями ущерб вызывает недоверие людей к существующему общественному порядку, озлобляет какую-то их часть, в результате чего растет агрессивность, ведущая к насильственным преступлениям против личности, хулиганству, грабежам и т. д. Рост числа осужденных, особенно подвергшихся уголовному наказанию в виде лишения свободы, влекущего за собой отчуждение наказанных от остального общества и нередко углубление их преступных наклонностей, дает толчок дальнейшему росту преступности. Не подлежащее сомнению наличие обратных связей в структуре преступности есть главное основание считать ее системой.

3. Динамическое равновесие преступности как системы выражается в ее приспособлении к изменяющейся в обществе и государстве ситуации и, таким образом, в самосохранении. Очевидно, это относится к преступным проявлениям корысти, которая вечно ищет лазейки для незаконного, не связанного с соответствующими трудовыми затратами обогащения. Так, в последние годы в России незащищенность мелкого предпринимательства породила вымогательство в виде навязываемых охранных услуг (рэкет), компьютеризация бухгалтерии повлекла за собой компьютерную преступность, используя доверие и финансовую беспомощность населения, финансисты и банкиры изобретают все новые и новые способы мошенничества, направленные на изъятие у людей денег. Склонность к преступному насилию (преступная агрессивность) также в зависимости от обстоятельств перекачивается из одной области общественной жизни в другую. К примеру, за прекращением агрессивных войн или государственного террора следует увеличение числа общеуголовных насильственных преступлений. Принимая во внимание безрезультатность затрачиваемых испокон веков усилий на подавление преступности, можно сказать, что живучесть ее чрезвычайна.

Саморазвитие преступности характеризуется усложнением преступной деятельности, приобретением ею новых форм — не только вследствие изменения обусловливающих ее общественных обстоятельств и применяемых против нее мер со стороны государства, но также в итоге протекающих в ней самой сложных криминологических процессов, взаимодействия подсистем и элементов, которые образуют ее структуру. Например, наблюдаемое в последние десятилетия омоложение круга лиц, совершающих преступления, ведет к тому, что, спустя несколько лет, увеличится также число взрослых преступников. Расширение наркобизнеса и вовлечение его дельцами все новых людей в потребление наркотиков сказывается на росте обусловленных наркоманией преступлений, и в частности хищений наркотических средств, а также денег с целью приобретения наркотиков. Организованная преступность, расширяясь, устанавливает противозаконные контакты с властью, с ее силовыми ветвями, милицией, прокуратурой, судом, давая тем самым толчок к расширению коррупции. Преступные группировки последовательно делят экономическое пространство на сферы влияния. Кроме того, они устанавливают связи с нормальной, не преступной хозяйственной деятельностью посредством вливания капиталов, нажитых преступным путем.

Целостность системы «преступность» связана с новым качеством, приобретаемым благодаря сложению воедино ее элементов. Это качество — опасность для общества, вынуждающая государство иметь уголовное законодательство и большой карательный аппарат — от милиции (полиции) до органов, исполняющих наказание.