Если говорить о целях и задачах КМК,
тоже на уровне исходных положений, то можно сформулировать следующие основную цель и ее подцели (задачи):
Основная цель КМК (т. е. предполагаемый результат) — обеспечить эффективность управленческого воздействия на преступность в сфере оборота массовой информации.
Подцели (задачи) — обеспечить эффективность: а) защиты от недобросовестной (криминально-криминогенной) массовой информации; б) защиты добросовестной (антикриминальной, антикриминогенной) массовой информации; г) защиты с помощью массовой информации.
Уже в самом наименовании «криминология массовых коммуникаций» как бы заложены более узкие направления исследования этой многоаспектной темы. Они обусловлены видами массовых коммуникаций: а) электронная массовая коммуникация, в том числе традиционная, распространяемая в теле-, видеопрограммах, и не совсем традиционная, распространяемая через Интернет-сайты, зарегистрированные в качестве СМИ; б) аудио-массовая информация; в печатная массовая информация; г) массово-коммуникативная информация и др.
Полагаю, что названные параметры вполне достаточны для определения парадигмы КМК в самом общем ее виде, т. е. как явление в науке. То, что это явление собой отражает, я постараюсь показать 8 излагаемых ниже суждениях.
Еще раз хочу подчеркнуть: свою скромную заслугу в разработке настоящей концепции я вижу в том, что систематизировал значительный объем научных знаний, которые были получены учеными моими предшественниками и современниками. Мой более чем
5-летний научный и педагогический опыт складывается во многом 113 основе этих знаний и доброжелательного отношения ряда правовое, имена которых хорошо известны в мире юриспруденции — это Г. А. Аванесов, Ю. Д. Блувштейн, В. Н. Бурлаков. А. И. Долгова П. А. Кабанов, Н. А. Коломытцев, О. В. Лукичев, Г. М. Миньков- ский, В. А. Номоконов, Д. В. Ривман, Ф. К. Рябыкин, В. П. Сальнц. ков, С. Л. Сибиряков, Э. С. Тенчов, В. Т. Томин, В. С. Устинов Д. А. Шестаков.
С благодарностью воспринимая высокую оценку моих коллег вместе с тем полагаю, что это — вексельная оценка, и она обязывает меня ко многому. Я прекрасно понимаю, что исключительно через мировоззрение ученого находит саморазвитие (самодвижение) наука. А из этого следует чрезвычайно важное положение о том, какую ответственность должен осознавать ученый, выполняющий свою действительно высокую миссию (предназначение, призвание) в науке, за свое слово, в ней сказанное.
В предлагаемой главе представлены сжатые положения по ряду основных криминологических проблем, которые заключены в отношениях массово-правовой информации. Разумеется, эти положения не могут претендовать на их позитивную исключительность. В них — лишь небольшая толика научного материала, который, полагаю, в какой-то мере пригоден для того, чтобы мостить им путь не только к новым криминологическим знаниям и умениям применить их на практике, но и к новым научным открытиям в том направлении, которое сегодня получило имя «Криминология массовых коммуникации».
Массовая коммуникация как научно-правовая проблема. Взятая на вооружение участниками рыночных отношений логика движения больших денег ставит собственника и его менеджеров перед необходимостью развития связей с общественностью. Термин «Паблик рилейшнз» (связь с общественностью), хотя и недавно, но уже прочно вошел в обиходный язык (словарь) рынка. Авторы книги «Связь с общественностью в органах государственной служ бы» связывают это, во-первых, с появлением в российском обществе нового типа отношений, вызванного к жизни процессами демократизации политической (правовой) системы, а также формированием в экономике России рыночных структур и отношений.
Действительно, в России мода на западные наклейки и вывески навязывается более чем энергично. Но утверждение о том, что явле- нИе «связи с общественностью» в российском обществе — это отношения нового типа, вызывает у меня определенные возражения.
В экономической сфере очевидна новизна такого явления и связанных с ним организационных и методических вопросов массовой коммуникации. Что касается иных управленческих сфер, то в них можно найти значительный опыт использования богатейших возможностей массовой коммуникации в оптимизации управленческих процессов. Примером служит учебное пособие для преподавателей и слушателей вузов МВД, студентов и аспирантов вузов и практических работников органов внутренних дел «Проблемы оптимизации среды функционирования органов внутренних дел» (1978), автором которого является доктор юридических наук, профессор В. Т. Томин. Настоящему изданию предшествовало другое — «Использование средств массовой информации в борьбе с преступностью» (В. Т. Томин, 1976).
Возможности прессы в деятельности органов внутренних дел по предупреждению и раскрытию преступлений в работе судов использовались уже со времени создания органов внутренних дел.27
Исследования настоящего опыта правоведами и другими специалистами позволяют сделать вывод о том, что со временем практика использования правоохранительными органами средств массовой коммуникации (информации) приобрела заметную упорядоченность, определенность.
Таким образом, «Паблик рилейшнз» — известное явление для отечественных правоохранительных органов, и на сегодня их деятельность, взаимодействие с населением не мыслится без активного
обращения к массовой коммуникации.
* * *
Многие специалисты, исследующие средства массовой коммуникации, высказывают две наиболее значимые точки зрения на их Лесто и роль в общественной жизни. Одни рассматривают их как °Рган, институт, принадлежащий государственной, исполнительной
п
См., напр.: За восемь лет: Материалы по истории советской рабоче-крестьянской Иг1иции и уголовного розыска за 1917-1925 гг. J1., 1925.
власти; другие — как орган, институт гражданского общества. С точки зрения обусловливают и разные подходы к оценке функционирования системы массовой коммуникации. В основу таких подходов положено противоречивое взаимодействие элементов в самой системе массовой коммуникации, которые, с одной стороны, призваны обеспечивать информационное обслуживание функционирования органов власти, а с другой — информационное обслуживание реализации многочисленных потребностей, интересов отдельных граждан, групп, слоев населения, общества в целом.
Указывая на это обстоятельство, Э. М. Андреев сравнивает российские средства массовой информации с двуликим Янусом, превращающимся в «слугу двух господ». «По существу, — пишет Э. М. Андреев, — они пока не в состоянии стать поистине независимыми и объективными и вместе с тем принять в полной мере сознательное и активное участие в политической и социальной жизни».Такая (двусторонняя) оценка массовой коммуникации, безусловно, имеет под собой почву.
Высказывая собственную позицию по отношению к такому подходу, полагаю необходимым отметить в нем как положительные, так и отрицательные начала. В части положительного можно отметить возможность углубленного научного анализа функционирования массовой коммуникации в обществе в целом и в государственной структуре. Отрицательным же здесь является, главным образом, то, что при такой оценке исследовательская мысль вольно или невольно не просто проводит, а углубляет определенную границу между «го- сударственно-структурным» и «общественным» аспектами массовой коммуникации, т. е. между государственными структурами с их (относительно немногочисленными) органами массовой информации и основной общественной структурой, нередко именуемой граждан' ским обществом.
Монополии в любой сфере общественной жизнедеятельности, в том числе в сфере массовой коммуникации, сдерживают многие прогрессивные процессы, лишают их состязательности и здоровой конкуренции. В связи с этим представляется интересной идея Э. М. Андреева о формировании новой модели массовой коммуникации как «формы открытого и толерантного развития общества, в котором и государственные, и рыночные силы находятся под общественным контролем и в котором благодаря существованию подлинного плюрализма средств информации индивидуумы, группы, партии и организации могут свободно проявлять свое согласие или несогласие в отношении путей обустройства их жизни».30
Только общество как социальная суперсистема представляет собой сложную иерархию социальных систем (подсистем), в числе которых наиважнейшая система (подсистема) — правовая. Правовая система может быть определена как «совокупность внутренне согласованных, взаимосвязанных, социально однородных юридических средств (явлений), с помощью которых официальная власть оказывает регулятивно-организующее и стабилизирующее воздействие на общественные отношения, поведение людей...».'1
Таким образом, и система массовой коммуникации, и правовая система изначально несут в себе во многом одинаковые предназначения, реализация которых в определенных случаях приобретает специфику, в частности, в зависимости от применяемых (юридических, неюридических) средств. Так, средства массовой информации (как часть средств массовой коммуникации), оказавшись включенными в механизм правового регулирования вообще и уголовного регулирования в особенности, приобретают юридическую окраску, т. е. выступают как составляющий элемент правового средства регулирования.
Если внимательно посмотреть на взаимосвязи этих двух — правовой и массово-коммуникативной — систем, можно отметить следующее. Общество, его правовая система не задают цели массовой коммуникации, а развивают их, выводят эти цели из важнейших Функций массовой коммуникации (информирования, организации поведения и др.). И от того, насколько правильно, адекватно будут выбраны цели массовой коммуникации, во многом будет зависеть и эффективность функционирования правовой системы, ее судьба, будущее.32
Массовая же коммуникация призвана вырабатывать в правовой системе такой информационно-энергетический потенциал, который позволяет развиваться не только ей самой, но и выполнять значив тельную роль движителя всего социально-правового развития социальной жизни.
В отличие от «обычной», не правовой информации, используемой в массовой коммуникации, правовая информация не является спонтанной и не циркулирует в обществе свободно. Например, по определению А. Ф. Шебанова, правовая информация представляет собой «совокупность сведений о праве и всех процессах и явлениях с ним связанных».' В. В. Панкратов определяет правовую информацию как информацию, которая обращается в сфере правового регулирования, содержится в текстах нормативных актов, в юридически значимых фактах, в явлениях и процессах социально-экономической жизни, которые являются объектами правового регулирования.
Правовая информация, в целом право как оригинальная информационная система специально предназначены для управления.Поэтому вовлеченная в процесс правового регулирования массовая коммуникация получает существенные юридические качества, разные по силе воздействия на общественные отношения. Например, промульгация в правотворчестве; публикация, содержащая сведения о реальных юридических фактах или сама оцениваемая как юр иди- ческий факт; акт толкования закона в центральной (специальной) печати и др. — все эти формы правовой информации обусловливают особый характер массовой коммуникации, «работающей» на правовую систему, — массово-правовой характер.
Особые юридические качества массовая коммуникация может приобретать на завершающей ее стадии, метакоммуникации, инициирующей в объекте информационного воздействия такие связи самоуправления, которые в соответствии с заданными коммуникатором целями приводят к положительному результату, например, получению органом налоговой полиции сведений о лицах, уклоняющихся от уплаты налогов.
Так, например, массово-коммуникативный акт (объявление о розыске) как юридический факт порождает определенные гражданско-правовые отношения, которые закреплены в главе 56 Гражданского кодекса РФ «Публичное обещание награды». Так, в соответствии со ст. 1055 лицо, публично объявившее о выплате денежного вознаграждения или выдаче иной награды (о выплате награды), обязано выплатить обещанное тому, кто сообщит лицу, объявившему о награде, необходимые сведения, например, о месте нахождения лица, совершившего преступление. Настоящая статья регламентирует различные варианты правоотношений, которые могут возникать в результате публичного сообщения названного характера.
Специалисты в области права выделяют всеобщую, основную и определяющую функции правовой системы — функцию интеграции, по отношению к которой все остальные функции этой системы (регулятивная, коммуникативная, охранительная) являются вспомогательными, дополняющими основную функцию.3' Через эту функцию правовая система воздействует на общественные отношения путем взаимодействия с иными социальными системами, как бы наполняя общественно полезным содержанием общефункциональный процесс, направленный на укрепление и упрочение правопорядка. И в этой интегративной направленности функционирования правовой системы средства массовой коммуникации играют чрезвычайно большую роль.
Массово-правовая коммуникация. Исследование определенных аспектов взаимосвязей системы массовой коммуникации и правовой системы позволяет выделить из социальной массовой коммуникации такой ее вид, как массово-правовая коммуникация. Ранее я обозначал этим термином целенаправленную правовую и правозна- чимую информацию, адресованную массовым аудиториям.'7 В настоящей работе предлагается несколько скорректированное понятие массово-правовой коммуникации: распространение правовых и пра- возначимых сообщений неопределенному кругу лиц в целях формирования правовых представлений, знаний и отношений у граждан, а П1окже их правоосознанного поведения.
Кудрявцев В. Н„ Казимирчук В П. Современная социология права М., 1995. С. 68- ?9.
Горшенков Г. Н. Массово-коммуникативное воздействие на криминологическую Ситуацию. Сыктывкар, 1997. С. 45.
В феномене массово-правовой коммуникации я нахожу возможным выделить ряд основных признаков: а) характерные признаки коммуникатора — обладание определенными юридическими качествами (профессиональными знаниями, навыками и др.); б) правовой характер сведений, в) наличие в ряде случаев специфического массово-коммуникативного канала — юридическое, иное официальное издание и др.; г) «правовые» потребности коммуниканта, или субъекта правоотношений, сами правоотношения.
Анализ функционирования такого рода системы массовой коммуникации правоохранительной сферы, опыт собственного, почти сорокалетнего участия (разумеется, прежде всего в качестве коммуникатора) в процессе массовой коммуникации и исследование отдельных ее аспектов позволяют мне высказать следующие суждения о феномене, наименование которого вынесено в заголовок данной главы.
Таким образом, благодаря активным исследованиям массовой коммуникации в области права накоплен значительный научный потенциал, который: а) выводит юридическую науку в «лице» прежде всего криминологии, уголовного права, уголовного процесса на новый уровень теоретической систематизации объективных знаний о массовой коммуникации как о важнейшей составной части информационно-правового обеспечения жизнедеятельности общества; б) вооружает юридическую практику научно обоснованными рекомендациями по использованию средств массовой коммуникации в различных сферах и целях правоохранительной деятельности и предупреждения правонарушений.
На этом уровне исследования массовой коммуникации представляется возможным решение следующих основных задач.
Наряду с дальнейшими изысканиями в области «ведомственных» массово-коммуникативных воздействий на среду функционирования (правоохранительных органов, органов массовой информации и др.) в целях предупреждения преступлений, создания благоприятствующих тому условий необходимо переходить к исследованиям «.межведомственного», или комплексного, характера.
Такой подход ориентирует субъектов массово-правовой комму-, никации — органы местного самоуправления, правоохранительные органы, суды и органы юстиции, учреждения массовой информаций и др. — на солидаризацию в поисках решения проблемы организации совместной деятельности и общения, консолидации своих знаний, опыта, возможностей во взаимодействии с населением через такого оригинального «общественного посредника»,,л каковыми являются средства массовой коммуникации.
Между тем одна из региональных проблем массовой коммуникации как раз и заключается в том, что сегодня «общественный посредник» нередко оказывается в положении, когда невольно выступает в роли, прямо противоположной посреднической. Имеются в виду те разногласия, которые дают существенные «трещины» в региональной правовой политике ввиду нежелания одних участников массовой коммуникации понимать других: «Обычная история — журналист и местная власть, извечный конфликт». ' *
Между тем оснований для подобных конфликтов более чем достаточно, поэтому в средствах массовой информации стало привычным появление отрезвляющих общественное мнение публикаций о нравственно-правовой нечистоплотности многих субъектов власти. В настоящее время уже потеряли сенсационность сообщения СМИ о привлечении к уголовной ответственности (гораздо реже — о наказании) лиц, занимавших высокие должности, за их злоупотребление, превышение должностными полномочиями, получение взятки, мошенничество и т. д. В числе «героев» публикаций вице-губернаторы, губернаторы, министры, военные и милицейские генералы, депутаты всех уровней и другие уголовники во власти.
Такая свобода слова прессы явно не по душе многим держащимся за власть, а потому и давление на журналистов оказывается такое, что Экспертный совет при Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации был вынужден сформировать в своей структуре новую секцию — секцию средств массовой информации,
3«
39 Андреев Э. М. Указ. соч. С. 34.
Галяшина Е. Вам позвонил... шантажист// Милиция. 1995. № 34. С. 26. Сегодня уж теряют свою былую сенсационность сообщения СМИ о привлечении к Головной ответственности (гораздо реже — о наказании) лиц, занимавших высокие должности за их злоупотребление, превышение должностными полномочиями, получение взятки, мошенничество и т. д. В числе героев публикаций вице-губернаторы, губернаторы, министры, военные и милицейские генералы, депутаты всех уровней и Другие уголовники во власти.
которая призвана защищать журналистов «от административной власти», от «денежных мешков».
Поэтому очевидна необходимость комплексных исследований подобных проблем, поисков способов освобождения от камней преткновения тех путей, которые ведут к консолидации представителей всех ветвей власти, в том числе и «четвертой», правоохранительной системы и в какой-то части населения.
Эта задача может быть сформулирована как разработка и реализация эффективных форм сотрудничества равноправных (прежде всего, правоохранительной и массово-информационной) систем социального управления, обеспечивающего целенаправленное, продуктивное массово-коммуникативное взаимодействие с населением в интересах правопорядка.
Доминирующим в решении настоящей задачи представляется вопрос о «целенаправленном взаимодействии с населением», а именно интересы законопослушного населения должны определят® характер взаимодействия. На это следует направлять организационную энергию ведомств, организаций, учреждений, которые составляют суперсистему социального управления в регионе.
Решение этой консолидирующей задачи позволяет перевести в новое качественное состояние коммуникатора (в собирательном значении этого термина), в частности отойти от манипулятивной формы коммуникативного воздействия, отдав предпочтение форме диалоговой. Эту чрезвычайно важную «консолидирующую» задачу следует рассматривать как средство решения другой не менее трудной и важной задачи, которая заключается в следующем.
Население местного территориального образования как объект массово-коммуникативного воздействия представляет собой, прежде всего, совокупность индивидов, общественных и групповых мнений и настроений, между которыми больше противоречий, нежели согласия. Особенности социальной ситуации, например, в городе — изолированность населения, его высокая мобильность, миграция (что особенно актуально для наших дней), анонимность общения ограниченность, а еще и разрушение системы социального контроля
др. — не позволяют городскому массовому сознанию перерасти в 0бщественное мнение горожан, способное стать основой практики муниципального управления,42 в том числе и определенными процессами в правоохранительной сфере.