5. Социальная превенция: поиск средств и утраченного энтузиазма
1. Научная разработка предупреждения преступлений посредством воздействия на семью (криминологическая коррекция семейных отношений) охватывала в России проблемы использования возможностей семьи для социализации ее членов, а также нейтрализацию семейных факторов преступного поведения — на уровнях государства, гражданского общества, общины и конкретных семей. Перед государством ставился вопрос о сфере семейных отношений как о важном звене противодействия преступности. Криминологическую коррекцию семейных отношений предлагалось рассматривать в качестве одной из составляющих частей политики реагирования на преступность. Но пока этого нет, как нет и соответствующего раздета в Государственной федеральной программе борьбы с преступностью, а также в соответствующих региональных программах.
Криминологическую коррекцию следовало бы осуществлять, во-первых, через определенные меры общей социальной политики.
Во-вторых, путем применения мер, проводимых в рамках специальных воспитательных и образовательных программ, а также программ противодействия преступности. И, в-третьих, в виде индивидуальной профилактики (работа с криминогенными семьями).
2. Хорошая социальная политика есть лучшая уголовная политика. Социальная политика в контексте семейной криминологии предстает прежде всего как социальная помощь малообеспеченным семьям, а также поддержка материнства и детства. Однако при этом необходимо обозначить противодействие семейным причинам преступного поведения и внутрисемейным преступлениям как одну из важных целей, стоящих перед социальной политикой. Нужно, чтобы российское общество осознало значимость данной негативной стороны института семьи, как это постепенно произошло в других странах. Такое осознание предполагает оповещение населения разными способами: публичные заявления в СМИ, изготовление плакатов и т. п. Осуществление социальной политики в современной России затруднено тем, что на ее осуществление выделяется государственным бюджетом явно недостаточно средств. Существует мнение, согласно которому, следует часть пошлины, уплачиваемой разводящимися супругами, направлять в местные бюджеты на обеспечение предупреждения семейного насилия. В Санкт-Петербурге в 1997-1999 гг. ежегодно регистрируется разводов — 23 171 (1997 г.); 21 761 (1998 г.); 23 362 (1999 г.) — среднегодовое число зарегистрированных разводов — 22 734,7. Если с каждой пары взимать по 300 рублей (прибл. 10 долл.), то в год это составит 6 820 400 руб. (прибл. 227 347 долл.) — сумма для города с почти пятимиллионным населением (4 728 000, 1999 г.) явно незначительная, но с нее можно начинать что-то делать (см. там же, табл. 9).
Специалистами ставится вопрос об учебных программах, в частности, школьного и дошкольного воспитания детей, заблаговременной подготовки их к семейной жизни и общению с противоположным полом. Посредством соответствующих программ] предполагается воспитание взаимного уважения и терпимости между полами, а также освоение навыков контроля за своими эмоциями, обучение мирному урегулированию конфликтов. Большое число подобных программ разработано и осуществляется в США, заслуживает внимания, в частности, Школьный проект штата Миннесоты (Джонс, 1991), направленный на подготовку учителей, которые потом соответствующим образом обучают школьников. Имеются также программы предупреждения насилия на уровне отдельных семей, вырабатывающие у супружеской пары умение активно слушать, убедительно говорить и совместно решать проблемы.
Работа с конкретными криминогенными семьями как способствующими развитию у их членов, прежде всего у несовершеннолетних, преступных наклонностей, так и с признаками насилия либо сексуальных злоупотреблений, предполагает достаточно полный их учет, регистрацию их в милиции и органах социальной защиты, оказание им психологической и иной помощи. К сожалению, в России пока практически отсутствуют программы психологической коррекции поведения лиц, совершивших насильственные действия против членов семьи. Обширный опыт накоплен за границей, в частности, в США сейчас осуществляется несколько сотен таких программ. Э. Гондолф отмечает, что исследование проблемы внутрисемейных насильственных преступлений оказал существенное воздействие на развитие системы правосудия в США. При этом он, основываясь на результатах исследований, утверждает, что наиболее эффективными средствами предупреждения насилия в семьях являются не репрессивные меры (включающие в себя, например, аресты), а назначаемые судами в качестве альтернативы уголовному наказанию программы-тренинги для лиц, совершивших насильственные действия. За этими программами, активно применяющимися сегодня, открывается перспектива «терапевтического» правосудия.
Программы психологической тренировки, используемые семейными судами в США, получили широкое распространение в 90-е годы. Примером может служить Консультативный центр по вопросам насилия в семье (DACC) города Питсбурга. Специальный семейный суд направляет виновных для прохождения этой программ мы. Продолжительность ее — четыре месяца, занятия проходят раз в неделю. На этих занятиях осуществляется обучение тому, как противостоять собственному насилию и агрессивности. Посещение программы контролируется судом, и в случае отказа от посещений следует реальное наказание. Финансируемый Правительством анализ результатов осуществления программы демонстрирует значительное увеличение числа лиц, успешно завершивших программу, и уменьшение со стороны таковых случаев возобновления насильственных! действий в семье.
Актуален вопрос о концепции психологического предупреждения внутрисемейного насилия, которая должна соответствовать причинам насилия. Среди осуществляемых в США программ обращают на себя внимание две их разновидности: 1) программы социального контроля, направленные на разрешение конфликта в семье, учитывающие обе стороны конфликта, рассматривающие семейное насилие как процесс, в котором участвуют две жертвы, и включающие в себя обучение управлению гневом (Гефнер, Манту е, Франке и Рао, 1989; Нейдинг и Фридман, 1984; Толман и Бенетт, 1990; Толман и Эделсон, 1995).50 Социальный контроль рассматривает семью в целом как жертву, как «спорщиков», на которых следует повлиять с тем, чтобы прекратить насилие; 2) программы, основанные на феминистском подходе, видящем в семейном насилии лишь проблему* жестокого обращения мужчины с женщиной, не предусматривающем ни терапию партнеров, ни изменение поведения потерпевшей и требующем признания мужчиной - недопустимости исключительно своего собственного поведения, при этом акцент делается не столько на изменении личности, сколько на обеспечении безопасности женщины (Сакай, 1991 и др.) Феминистский подход трактует семейное насилие как столкновение интересов потерпевшей женщины и ее семьи в целом.
Более приемлемыми нам представляются программы, основывающиеся на системном видении семьи, предполагающем распределение вины и ответственности между партнерами, а также обучение управлению гневом. В некоторых случаях желательна совместная терапия. Такой подход соответствует объясняющей преступное поведение теории противоречий, принятой в России, и перспективами развития уголовного законодательства в направлении придания ему восстановительной функции.
Нельзя не отметить, что постановка в России вопроса о введении в уголовное законодательство институтов посредничества при примирении и прохождения курса психологической реабилитации осложняется сомнением в эффективности соответствующих программ. По оценкам некоторых американских специалистов, результативность подобных программ довольно сомнительна. Установлено, что далеко не все, начавшие прохождение курса, доводят его до конца. Так, исследование Э. В. Гондолфом 30 курсов показало, что 50% из них были пройдены до конца лишь половиной от числа начавших обучение (Э. В. Гондольф, 1990).
В некоторых случаях наблюдается «обратный» эффект, когда у обучающихся (у мужчин чаще, чем у женщин) усиливается склонность к насилию.62 До сих пор неясны были признаки успешности программ, в связи с чем заслуживают внимания подлежащие выяснению вопросы, которые предложены Э. В. Гондолфом (1997): характеристика обследованных; изучение «контрольной группы»; результат прохождения программы; поведение обследованных в последующий за прохождением программы период; доступность для лица, проходившего программу, бывшей жертвы насилия; применение к лицу, проходившему курс, иных профилактических мер.
Особой заботы требуют семьи, члены которых недавно отбыли Уголовное наказание. В литературе по криминофамилистике предлагается создание системы контроля криминогенных семей и социальной помощи им.
Обращается внимание на то, что медицинские учреждения являются важным элементом в выявлении, «лечении» и предотвращении насилия. В 1992 г. Американская медицинская ассоциация опубликовала инструкции по оказанию помощи в случае обнаружения жестокого обращения с женщиной, а Отдел по правам женщин! Департамента по общественным делам штата Нью-Джерси опубликовала перечень вопросов, предназначенных для получения необходимой информации от избитой женщины относительно жестокого обращения с ней.
Э. Гондолф отмечает необходимость дифференциации оказываемой учреждениями здравоохранения помощи различным группам жертв семейного насилия, разрабатывая этот вопрос применительно к негритянкам, латиноамериканкам, представительницам коренного населения, азиаткам и недавно иммигрировавшим женщинам, страдающим от насилия 65.
В США опубликован ряд исследований эффективности работы полиции по противодействию насилию в семье. Дискутируется вопрос о том, какой вид реакции полиции на семейный скандал является предпочтительным: разъяснительная беседа, временная изоляция супругов друг от друга (например, предложение одному из супругов пойти прогуляться) или арест. Как отмечает Дж. Мак- Корд, анализ в Миннеаполисе показал, что эффективность ареста, тенденция к расширению применения которого в последнее время в США имеет место, оказалась не выше, чем у изоляции или беседы. Высказывается мнение о том, что полицейские только способствуют миграции насилия, но не предотвращают его. Если в результате вмешательства правоохранительных органов лицо, склонное к насилию, покидает своего партнера, то, он может найти другие объекты своей агрессии, причем совсем не обязательно в рамках семейно- бытовых отношений.
Было установлено также, что после вмешательства полиции повторные травмы у потерпевших женщин, добившихся ареста, оказываются более серьезными, чем у тех, кто предпочел воспользоваться
альтернативными мерами. В ряде случаев вмешательство властей мешает естественной адаптации партнеров-супругов друг к другу. Кроме того, семейные отношения с проявлениями грубости и даже некоторой жестокости для отдельных людей предпочтительнее, чем, например, утрата финансовой и иной поддержки. В итоге Дж. Мак- Корд высказывает сомнение в том, что за последние пятьдесят лет предупреждение бытового насилия хоть сколько-то продвинулось вперед.67
Зарубежный опыт учит тому, что наибольших успехов достигают те меры предупреждения внутрисемейного насилия и помощи социально неблагополучным семьям, инициатива которых происходит не «сверху», от властных органов, а «снизу», от «общины», от различных инициативных групп, от местного самоуправления — от так называемой коммунальной превенции преступлений. Весьма полезным было бы создание в России по примеру США центров комплексной (правовой, социальной, психологической) помощи семье и жертвам внутрисемейных преступлений, а также приютов для лиц, подвергшихся насилию в семье. Подобные приюты существуют во многих зарубежных странах и начинают появляться в России.
3. Среди субъектов криминологической коррекции семейных отношений могут быть выделены две группы: функционирующие в структуре государственной власти, разные звенья которых, как правило, представлены на соответствующих ее уровнях (федеральном, субъектов федерации, местном), и основанные на общественной и частной инициативе. Развитие системы криминологической коррекции семьи приводит к сотрудничеству государства, общества и отдельных энтузиастов. В ряде случаев государство оказывает поддержку негосударственным субъектам либо государственные учреждения сотрудничают в данной области с частными лицами и представителями общественности.
В первую группу входят органы управления государственным имуществом; органы управления социальной защитой населения и Учреждения социального обслуживания; органы по делам молодежи и учреждения органов по делам молодежи; органы опеки и попечительства; органы образования и образовательные учреждения; органы управления здравоохранения и учреждения органов здравоохрач нения; органы службы занятости; органы внутренних дел; Уголовно- исполнительные инспекции; Уголовно-исполнительные учреждения.
67 McCord J. Deference of domestic violence: a critical view of research II Journal of research in crime and delinquency. Vol. 29. N 2. May 1922. P. 229-239.
Предупреждение преступлений посредством воздействия на семью осуществляется также теми субъектами, основная деятельность которых направлена на предупреждение преступлений несовершеннолетних.
Так, комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, образуемые органами местного самоуправления, в частности, обеспечивают применение мер воздействия в отношении родителей и законных представителей несовершеннолетних.
Органы управления социальной защитой населения обязаны организовывать индивидуальную профилактическую работу в отношении родителей или законных представителей несовершеннолетних, если родители или представители не исполняют обязанностей по воспитанию, содержанию, отрицательно влияют на несовершеннолетних либо жестоко обращаются с ними. Учреждения социального обслуживания, к которым относятся территориальные центры социальной помощи семьям и детям, центры психолого- педагогической помощи населению, центры экстренной психологической помощи и иные учреждения социального обслуживания, выявляют семьи, несовершеннолетние члены которых нуждаются в социальных услугах, оказывают им необходимую помощь в соответствии с индивидуальными программами социальной реабилитации
Образовательным учреждениям предписано выявлять семьи, находящиеся в социально опасном положении, и оказывать им помощь в обучении и воспитании детей
Органы внутренних дел в лице подразделений по делам несовершеннолетних, которые выявляют родителей и законных представителей несовершеннолетних, не исполняющих своих обязанностей по их воспитанию, содержанию или отрицательно влияющих на их поведение либо жестоко обращающихся с ними, проводят индивидуальную профилактическую работу в отношении соответствующих родителей и законных представителей несовершеннолетних; «имеют право», как сказано в законе, вести их учет. Подразделения криминальной милиции органов внутренних дел, согласно закону, принимают участие в розыске несовершеннолетних, самовольно ушедших из семей.72 В специальной литературе высказано пожелание создавать аппараты защиты семьи в системе прокуратуры в рамках отделов по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних.73
Основанные на частной инициативе субъекты криминологической коррекции семейных отношений представляют собой Центры оказания помощи жертвам насилия в семье; Приюты для жертв насилия в семье; Центры психологической помощи для предупреждения агрессивности в семье. В России подобные организации пока возникают главным образом в городах с развитой инфраструктурой, например, в Санкт-Петербурге создана служба «Ребенок в опасности», функционируют городской центр социальной помощи женщинам «Женщина в опасности»74, кризисный психологический центр для женщин, группа социальной и психологической помощи жертвам насилия «Александра», городской центр «Семья», приюты «Дом милосердия», «Дом Астрид», «Альмус».
В советское время в стране работали специальные добровольные дружины по профилактике преступлений, совершаемых на се- мейно-бытовой почве, в микрорайонах действовали пункты охраны общественного порядка, в которых с милицией сотрудничали общественники, при жилищных конторах существовали товарищеские суДы, рассматривавшие дела о незначительных правонарушениях.
72Там же. Ст.
73Там же. Ст. 21.
Харченко О. В. Указ. соч. С. 9.
Северов М. В доме разбитых сердец II Аргументы и факты. 1999. № 29. С. 7.
В настоящее время эти субъекты профилактики преступлений факти-* чески прекратили свое существование. Надо заметить, что в начале XXI в. в России профилактика на уровне общины (микрорайона, коммунальной превенции) едва заметна и представлена гораздо более слабо по сравнению с работой на уровне государства, гражданского общества и отдельных семей. В то же время известно, что во многих странах именно с коммунальной превенцией связываются большие надежды. Модель скоординированной деятельности в общине признается лучшей моделью противодействия семейным факт! торам преступности, подразумевающей, в частности, организацию! соответствующего центра, объединяющего представителей прокуратуры, адвокатуры, милиции, церкви, организаций, осуществляющих! психологическую реабилитацию. Считается, что именно на коммунальном уровне имеются реальные возможности организовать совместную деятельность различных служб, организаций и отдельных энтузиастов. Однако охота к общественной деятельности у бывшего советского человека заметно убавилась, большинство озабочено добыванием либо поиском средств к существованию.
Для сообщения мерам криминологической коррекции семейных отношений организующего начала целесообразно было бы определить некий координирующий эту деятельность орган. Представляется, что таким органом в условиях настоящего времени могли быть стать межведомственные комиссии по вопросам предупреждения преступлений, связанных с семейными проблемами.