Второй частью особенных общесоциальных внутренних причин
являются противоречия сферы общественного сознания наказания, также в вертикальном разрезе питающих криминогенные мотивации осужденных и сотрудников, на горизонтальном уровне имеющих личностно-микросредовые источники.
Противоречия в сфере общественного сознания наказания образуются вследствие взаимодействия обычаев, традиций, моделей поведения и нравов, стереотипов преступной среды, получивших наименование в криминологической литературе «преступной субкулътуры», с одноуровневыми им общечеловеческими ценностями культуры, социально-позитивными обычаями этой сферы. Рассмотрим их историю в России. Она была объектом и криминологического, оперативно-розыскного исследования, и художественного познания.
1. До 1917 г. действовали варнацкие правила, носителями которых были более 20 тысяч профессиональных преступников царской России.
2. Варнацкие правила получили переработку после революции у «бывших» или «идейных», т. е. тех, кто боролся с советской властью, бывших белогвардейцев и т. п., был более грамотен, развит, обладал организаторскими способностями.
Эти законы, преобразованные ими, выражались в следующем:
1) так называемый «идейный» не имел права трудиться;
2) ему запрещалось участвовать в общественной работе;
3) он не мог создавать постоянную семью;
4) ни в коем случае не должен был получать оружие из рук властей (т. е. не служить в армии, милиции, самоохране исправительных учреждений и т. п.);
5) ему не разрешалось выступать в роли свидетеля или потерпевшего;
6) он обязан был расплатиться лично в случае проигрыша в карты или другие азартные игры любой ценой;
7) «идейный» преступник должен был вносить сумму в так называемый «общий котел» и др.
Эти нравы и обычаи преступной субкультуры видоизменялись в течение всего периода существования нашего общества.
В результате замкнутой среды, вследствие изоляции осужденных эти обычаи как будто законсервировались. Причем приобщение к ним новых осужденных осуществлялось сначала в тюрьмах, доп- рах (домах предварительного заключения) после 1917 г., КПЗ (камерах предварительного заключения), ИБС (изоляторах временного содержания), СИЗО (следственных изоляторах) и ВТК (воспита- тельно-трудовых колониях). Эти обычаи лишь видоизменялись, конкретизировались, интернационализировались и т. п., т. е. в ИК (исправительных колониях) происходило своеобразное взаимное «криминальное заражение», «шлифовка законов» и традиций, проверка их «жизненности», испытание на «прочность».
3. В 20-3 0-е годы существовали воровские группировки, членами которых были в основном карманные воры, которые говорили, в частности, что никакие они ни «воры в законе», а просто воры, а так , их назвали журналисты.
Они делились на несколько видов, правилами которых были:
а) сбор с работающих бригад «дани», т. е. поборы с других осужденных,
б) беспрекословное выполнение решений сходок осужденных, Я
в) материальная помощь друг другу и др.;
г) наказание, вплоть до лишения жизни, лиц, нарушивших эти правила, и в то же время неприменение насилия к населению, даже в самых крайних случаях, отрицательное отношение к «мокрым делам» относительно «чужих» (например, эти обычаи хорошо показаны в художественном фильме «Калина красная» В. М. Шукшина).
4. В конце 50-х — 60-х годах воровские и производные от них группировки были в основном ликвидированы, остались лишь очень известные воры, сохранившие преданность старым традициям (например, «Бриллиант» и др.). Политической основой этого события стали смерть И. В. Сталина, решения XX съезда КПСС и последующая массовая реабилитация «врагов народа», выполнявших в лагерях функции «козлов отпущения чужих грехов», «рабов», нещадно эксплуатировавшихся и унижавшихся ворами и с открытой и скрытой поддержкой со стороны администрации уголовников, резко изменивших в прямо противоположную сторону свое к ним отношение, особенно после 1956 г., и начавших жесткое подавление воровских группировок, заставивших их работать, ибо эксплуатировать уже в такой степени и в таких массовых масштабах на уровне государственной политики, как раньше, было уже некого.
5. В 70-80-е годы в ПК существовали, да и продолжают возникать и сейчас различные «землячества» и «семьи», объединявшиеся по общим интересам, как правило, с единственным, чаще всего неосознаваемым, желанием выжить (с целью грабежа других осужденных); доставки и потребления спиртного, наркотиков; имевших «прегрешения» по отношению к другим осужденным (проигрыш в азартных играх, не ответившие на оскорбление и т. п.), пассивные гомосексуалисты и умственно отсталые; по национальному признаку; по признаку землячества; ранее отбывавшие наказание в одной колонии, тюрьме; знакомые до осуждения и др.
В этих «семьях» отрицательной направленности действовали, а в ряде случаев и продолжают действовать в основном следующие обычаи:
1. Не работают, хотя и числятся на рабочих местах — раньше и
это было запрещено.
2. Лидеры самолично не чинят расправ над осужденными, сами не занимаются поборами, это делают за них физически слабые осужденные.
3. Проигравшие в карты и другие азартные игры обязаны расплатиться деньгами или результатами своего труда или за него расплачивается «семья».
4. Некоторые члены «семьи» не являлись на комиссии по условно-досрочному освобождению (УДО) или уклонялись от нее.
5. Члены «семей» не должны были общаться с лицами, склонными к мужеложству.
6. Если члена «семьи» помещали в штрафной изолятор (ШИЗО) или помещение камерного типа (ПКТ), то другие члены семьи устраивали «поборы» с осужденных с целью передачи ему «подогрева».
7. «Семьи» лидеров и авторитетов провожали и встречали своих членов из ШИЗО и ПКТ, из колонии.
8. Члены «семей» должны были противодействовать мероприятиям администрации, нежелательным для них.
9. Члены «семей» могли поддерживать связи даже с самодеятельными организациями осужденных, а тем более с администрацией колонии, если это было выгодно «семье». Раньше это категорически было запрещено.
Кроме того, всегда были и есть особые правила проверки лиц, поступающих в КПЗ, СИЗО, на этапе (так называемая «подлянка»).
В СССР в конце 80-х годов по оперативным данным было зафиксировано около 600 «воров в законе». Причем с 1991 г. их количество по России резко снизилось до 120. Связано это было прежде всего с их легализацией в официальных структурах власти, коммерции. В 1992 г. по оперативным сводкам их насчитывалось уже 226, в 1996 —300, а с 1998 по 2003 г., по разным данным, — до полутора тысяч.
С началом перестройки, а в некоторых регионах и значительно раньше, эти «воры» разделились на «старых воров» и «новых воров», между которыми идет борьба, а сейчас уже и «война» с физическим уничтожением друг друга. Причем так называемые «новые» воры в основном возникли на Кавказе, большей частью в Грузии, составлявшие в среднем в советское время 1/3 из всех воров.