активный процесс формирования преступных групп

Параллельно процессам разрушения системы противодействия распространению наркотических средств и их злоупотреблению, существовавшей в советское время, в начале 1990-х годов начался активный процесс формирования преступных групп, занимающихся незаконным оборотом наркотических средств. По мнению американских специалистов, именно в сфере наркобизнеса в 1991-1992 гг. были созданы наиболее мощные и влиятельные преступные синдикаты на территории бывшего СССР, а уже в 1992 г. русско-чеченская наркомафия вышла на мировую арену как одна из международных группировок. При этом постепенно менялся характер организованной преступности, связанной с наркобизнесом: в 1995 г. насчитывалось до 200 преступных групп, занимающихся наркобизнесом, а к 1997 г. их число снизилось, но при этом они укрупнились. Консолидируется и упорядочивается их деятельность, завершается раздел сфер влияния.

Особой проблемой в начале 1990-х явилось проникновение наркобизнеса в государственные структуры. Огромные прибыли, получаемые от торговли наркотиками, позволяли участникам наркобизнеса использовать эти средства для продвижения «своих людей» во власть, причем этот процесс принял организованный, системный характер и протекал на фоне высокой коррупционной составляющей всего государственного механизма управления в России, в том числе правоохранительной системы. По сведениям Управления собственной безопасности МВД РФ, количество нарушений законности и преступлений, связанных с наркотиками среди работников органов внутренних дел в 1996 г. возросло по сравнению с 1989 г. в 66 раз. Согласно данным того же Управления собственной безопасностью МВД России, количество нарушений законности, связанных с наркотиками, среди работников Министерства внутренних дел в 1999 г. по сравнению с 1998 г. увеличилось более чем в 100 раз. В результате произошедших в конце 1980-х - начале 1990-х годов глобальных перемен в России прежняя государственная антинаркотическая политика оказалась как экономически несостоятельной, так и идеологически неприемлемой. Те формы и методы, которые были отработаны ранее и позволяли успешно, по мнению экспертов, решать стоящие перед обществом задачи, на данном этапе оказались неэффективными в силу существенного изменения геополитических и экономических основ общества, качественной трансформации его идеологической составляющей, необходимости перестройки всей системы управления. В результате в 1990-е годы был выбран курс на либерализацию антинаркотической политики, так как стало очевидно, что государство больше не может решать данную проблему с помощью привычных стратегий, не соответствующих новым социально-экономическим условиям. Вместе с тем ясное представление о том, какой должна быть государственная политика борьбы с наркоманией, отсутствовало, что определило крайнюю неэффективность большинства предпринимаемых мер. Можно утверждать, что проводимые государственными органами мероприятия в 1990-е годы (особенно в первой половине) носили разрозненный и нескоординированный характер, что явилось следствием утраты единых оснований антинаркотической политики на постсоветском пространстве.

Однако обеспокоенность властей резким повышением уровня преступности в стране в целом и бурного роста распространения наркотиков и их употребления в частности нашла свое отражение в принятой 22 июля 1993 г. Верховным Советом РФ «Концепции государственной политики по контролю за наркотиками». Само название документа говорит о том, что он являлся не законом, а скорее руководством к действию, декларирующим лишь намерения и пожелания высших органов власти в рассматриваемой области. Одной из основных задач в этом документе было обозначено совершенствование антинаркотического законодательства. Например, предполагалось урегулировать порядок законного оборота наркотиков, используемых в медицинских и научных целях, пересмотреть действующее уголовное и административное законодательство об ответственности за правонарушения, связанные с наркотиками. Было предложено также введение принудительного лечения как меры, заменяющей уголовное наказание за совершение преступлений, не представляющих серьезной общественной опасности. Таким образом, данная концепция демонстрировала желание властей наладить систему государственного контроля в сфере оборота наркотических веществ. Можно утверждать, что это - единственно возможная в то время реакция федеральных властей в сфере противодействия распространению наркотиков и наркомании. К более подробному анализу причин оттеснения решения этой проблемы на периферию в начале 1990-х мы вернемся в главе 3.

В июле 1994 г. вместо комитета, отвечающего за национальную антинаркотическую политику, была образована Правительственная комиссия по противодействию злоупотреблению наркотическими средствами и их незаконному обороту. В ее задачи входило проведение единой стратегии и тактики, координация усилий различных государственных органов. Руководство комиссией было возложено на вице-премьера Правительства. Однако, по мнению большинства специалистов, «по своему властно-распорядительному статусу она как структура высшей исполнительной власти, была не совсем состоятельна», ^а эффективность ее работы была «близкой к нулевой». Таким же образом, по мнению экспертов, осталась на бумаге и не была реализована федеральная целевая программа «Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на 1995-1997 гг.» по причине отсутствия ее финансирования как из федерального, так и из местных бюджетов.

В начале 1990-х отмечается особое внимание к проблеме наркомании со стороны масс-медиа. Освободившись от политической и идеологической цензуры КПСС, в начале 1990-х российские средства массовой информации были вынуждены сами определять формат изданий. Цензурные рамки, однако, не исчезли; теперь они определялись более широко - политическими интересами, спецификой иерархии местных региональных властей, финансово-экономическими интересами, моральными предпочтениями, скрытыми политическими силами, стоящими за СМИ и т.д. При этом повышенная заинтересованность в публикациях, посвященных социальным проблемам, объясняется возникшей в 1990-е годы в России в результате коммерционализации СМИ необходимостью поддерживать тираж издания. Это подтолкнуло многие издания к смещению содержания в сторону «развлекательной» направленности и обращению к темам, привлекающим внимание: секс, наркотики, криминал и т.д. Молодежные газеты и журналы, в большом количестве возникшие на новом медиа-рынке в начале-середине 1990-х, пытались привлечь свою целевую аудиторию «молодежным форматом» издания использованием репортажей «от первого лица», интервью с членами различных молодежных субкультур, музыкальных кумиров, обсуждений запретных тем и т.д. Исследование, проводимое сотрудниками ВНИИ МВД России и Московской юридической Академии МВД России на протяжении 40 лет, показывает следующую динамику количества сообщений о наркоманах и наркомании в СМИ за 1961-1997 гг. (см. диаграмму 1).

Помимо того, в начале 1990-х годов проблема распространения информации о наркотиках в СМИ оказалась не урегулированной правом. Фактически государственная цензура была отменена, а никакого иного контроля с его стороны за деятельностью СМИ не было (кроме случаев грубого нарушения СМИ

113

Диаграмма 1. Количество сообщений о наркоманах и наркомании в СМИ за 1961-1997 годы.

Конституции РФ, например, призывов к насильственному свержению власти или разжиганию национальной, религиозной и иных видов вражды). Нередкими были случаи публикации пронаркотической информации в российских масс-медиа в начале 1990-х.

Ситуация с распространением наркотиков в 1990-х годах коренным образом отличалась от положения дел в 1980-ые годы, когда основное количество потребляемых наркотиков в России было продуктом собственной растительной базы и только 20-30% наркотиков поступало извне. На протяжении 1990-х годов это соотношение существенно изменилось: в конце 1990-х доля наркотиков нероссийского происхождения, по некоторым данным, составляла более 50%, а в Москве и Санкт-Петербурге - около 90%.

Значительной трансформации подверглись в начале 1990-х основные потоки наркотрафика. До середины 1990-х годов столичные города - Москва и Санкт- Петербург - являлись центрами наркодеятельности в России, главными перевалочными пунктами для транзита в другие регионы и за границу. В

этих городах широкое распространение получили как традиционные, так и новейшие наркотики. Однако во второй половине 1990-х в географии наркобизнеса произошли существенные изменения: сложились новые центры и целые регионы, соперничающие с центральной частью европейской России и двумя столицами - Поволжье, Юг Сибири и Дальний Восток. Значительный наркопоток проходил также через Волгу. Часть товара оседала в поволжских городах (по ходу движения), часть следовала транзитом в Москву. В областных центрах на этом же маршруте начали работать лаборатории и целые предприятия по переработке наркотиков. Третьим центром наркобизнеса после Москвы и Санкт-Петербурга стал Нижний Новгород. Большая активность наблюдалась также в Татарстане, где традиционно существуют многочисленные землячества выходцев из Центральной Азии и Закавказья, активно участвующие в наркобизнесе. В Казани, например, обосновались таджикские коммерческие фирмы, которые под защитой местных (их не менее 50) и московских группировок осуществляют транзит наркотиков через Москву на Север (Эстония, Швеция). В Башкортостане, где имелась развитая химическая промышленность, также были отмечены случаи промышленного производства наркотиков.

В 1990-е годы активизировалось производство синтетических наркотиков внутри России. Через работников системы здравоохранения происходила утечка «разрешенных» наркотиков в сферу незаконного оборота, действовали подпольные лаборатории по очистке и переработке исходного сырья. Отсутствие контроля над исходными химическими компонентами, простой или банкротство химических лабораторий, крайне бедственное положение специалистов-химиков - все это сказалось на росте отечественного производства наркотиков. Согласно Б.П. Михайлову, в 1991 г. было ликвидировано несколько лабораторий, наладивших производство наркотиков, в 1993 г. - 300, в 1996 г. - 718, из них 30 - на базе промышленных предприятий и научных учреждений. В 1998 г. органы внутренних дел выявили 1 117 нелегальных лабораторий, что на треть больше, чем в 1997 г. Более половины из них специализировались на производстве наркотиков растительного происхождения.

Необходимо отметить еще одну тенденцию 1990-х годов - вытеснение традиционных для России наркотиков (конопля, мак) более «сильными». По данным НИИ наркологии, в 1990-х годах постоянно росло число потребителей «тяжелых» наркотиков, а также синтетических препаратов - психостимуляторов, галлюциногенов и т.п., а доля потребителей ранее наиболее широко распространенных самодельных наркотиков растительного происхождения (гашиш, производные опийного мака) быстро уменьшалась. Это привело к тому, что к концу 1990-х удельный вес марихуаны и маковой соломки снизился на 5%, а удельный вес гашиша и опия возрос в 2,5 раза, кокаина - в 10 раз, амфетамина - в 20 раз, героина - в 23 раза. В 1997 г. произошел резкий рост потребления героина: за б месяцев 1996 г. среди больных опийными наркоманиями, находившимися на стационарном лечении в НИИ наркологии, героиновые наркомании составляли 28,4%, а за этот же период 1997 г. - уже 74,4%. Еще в начале 1990-х некоторые авторы видели причину переориентации части потребителей с наркотиков растительного происхождения на различные токсические заменители в усилении борьбы с распространением наркотиков растительного происхождения и, как результат, существенном росте цен на них на черном рынке³³.