Российские политики в середине 1990-х годов определяли употребление наркотиков как угрозу,
относительно которой «что-то нужно делать!». Во второй половине 1990-х появились призывы некоторых политиков ужесточить антинаркотическое законодательство вплоть до смертной казни за некоторые виды преступлений, связанных с наркотиками. Так, член Совета Федерации и мэр Москвы Ю. Лужков в конце 1998 года представил в Государственную думу законопроект о дополнении УК РФ статьей 230.1 об ответственности за потребление запрещенных веществ в виде лишения свободы на срок до одного года. С подобными предложениями восстановить уголовную ответственность за немедицинское потребление наркотических средств выступали также бывший генпрокурор Ю. Скуратов и Комитет Государственной думы по охране здоровья. Губернатор Омской области Л. Полежаев в 1999 г. инициировал в своем регионе сбор подписей за проведение всероссийского референдума о введении смертной казни за незаконное производство и распространение наркотиков. Выступая в Совете Федерации, он сообщил, что в Омской области за введение смертной казни «за производство и распространение наркотиков» высказались 443 тыс. из 500 тыс. опрошенных граждан. Бывший губернатор Тюменской области Л. Рокецкий также одним из первых среди региональных лидеров обратился с инициативой к президенту В. Путину ужесточить наказание за распространение и продажу наркотиков. Губернатор Свердловской области Э. Россель предложил жителям своего региона антинаркотические меры весьма радикального толка: крушить дома наркоторговцев, а их самих приговаривать к смертной казни. В аналитическом докладе Совета по внешней и оборонной политике при Совете Безопасности в 2001 г. также упоминается о том, что депутаты Тольяттинской городской думы направили президенту РФ В. Путину письмо, в котором они требовали ввести смертную казнь за распространение наркотиков. В начале октября 2002 г. Московская городская дума выступила с законопроектом, направленным на ужесточение политики в отношении наркоманов и предусматривающим увеличение возраста, при котором от наркомании можно лечить принудительно (согласно действующему Закону «О наркотических средствах и психотропных веществах» предусмотрено принудительное лечение детей до 15 лет по просьбе их родителей и опекунов).
«Правовая база трансформируется с большим опозданием, и сегодня законы слишком либеральны. К организаторам наркобизнеса (подчеркиваю, наркобизнеса) должна применяться высшая мера наказания» (Член Совета Федерации от Ульяновской области, Москва, Интервью № 2, см. приложение).
Можно предположить, что подобные выступления политиков являются не столько следствием их личной позиции или отражением фактического состояния дел, сколько попыткой выполнить некий социальный заказ. Их публичные выступления конца 1990-х, с одной стороны, свидетельствовали о намечавшемся в это время в российском обществе росте массовой обеспокоенности проблемой распространения наркотиков и наркомании и являлись отражением этой тенденции.
«С 1999 г. в Думу поступило И проектов законов, направленных на усиление уголовной ответственности, в основном. Проекты законов приходят только от субъектов законодательной инициативы: это или Законодательное собрание регионов или это губернатор. ... Что народ желает? Народ желает усилить уголовную ответственность вплоть до смертной казни распространителям» (Депутат Государственной думы, консультант Комиссии по борьбе с распространением наркомании, Москва, Интервью № 1, см. приложение).
С другой стороны, сами политики могли стать фактором этого роста через использование проблемы в своих личных политических интересах. Так, Рей- нарман пишет, что во всех наркопаниках у политических интерпренеров есть свои личные (в том числе и финансовые) интересы, которые имеют мало общего с борьбой с наркоманией. Для политических элит наркотики - очень удобное функциональное «зло», поскольку они позволяют им отвлечь внимание от других, более систематических, источников общественных проблем, за которые они могли бы нести ответственность. По мнению исследователя, проявление жесткости по отношению к наркотикам в американской политической культуре позволяет лидерам сохранять твердые позиции, не рискуя при этом потерять голоса или доверие избирателей.