Сакрализация фигуры врача в современной культуре,

о которой писали многие ученые, была свойственна и советской системе: диагноз, поставленный врачом, приобретал характер абсолютной истины. С другой стороны, по мнению ряда наркологов, система советской наркологии вплоть до 1990-х годов была пристанищем «проштрафившихся» врачей иных специальностей, которые в довольно короткие сроки проходили переквалификацию во врачей-наркологов (так, в область наркологии переводили врачей, демонстрирующих диссидентские взгляды, врачей-алкоголиков, гинекологов-садистов и т.д.). Таким образом, фигура врача приобретает власть, которая дает ей право не только на доступ к телу пациента, но и на изречение научно обоснованной истины. Вместе с тем наркологическая практика в России свидетельствует о том, что власть нередко принадлежит людям с недостаточной квалификацией. Помимо того, вопрос «истины», изрекаемой врачом-нарколо- гом становится еще более проблематичным, если учесть высказывания некоторых специалистов о невысоком уровне знаний современных врачей, о специфических свойствах многих наркотических веществ и последствий их применения. Так, например, А. Данилин пишет о том, что «до сих пор у медиков имеется очень мало информации о галлюциногенах и о последствиях их хронического применения», поскольку «наркотические свойства этого вещества, например, способность вызывать физическую зависимость, являются недоказанными и спорными». Именно поэтому «медики оказываются беспомощными в диалогах с пациентами в попытках ответить на вопрос - чем плох тот или иной наркотик».

С этим связана проблема использования медицинских препаратов для лечения в сфере наркологии. В прошлом большое количество наркотических веществ назначалось для лечения различных расстройств (например, амфетамины использовались при лечении депрессии и ожирения, а ЛСД еще совсем недавно считались официально признанным лекарством, рекомендуемым целым рядом врачей). По мере развития науки появились химические вещества, которые стали прописывать больным при депрессии. Именно официально признанное лечение многих психологических состояний человека антидепрессантами может быть названо одним из основных моментов утверждения и преобладания медикаментозного подхода к лечению наркологических зависимостей. Фармакология постоянно изобретает большое количество новых наркотических соединений. Одной из основных функций Научно-исследовательского института наркологии (НИИ наркологии) при Министерстве здравоохранения РФ является разработка новых медицинских препаратов для лечения наркологических зависимостей, их тестирование, написание методических рекомендаций по их применению с последующим предложением этих методических рекомендаций в региональные и областные структуры наркологического профиля. Таким образом, вокруг лечения зависимости был построен целый конгломерат медицинских практик, которые, несмотря на совершаемый в последние десятилетия «подрыв» медицинских оснований борьбы с наркоманией, продолжали функционировать и развиваться, поскольку представляли собой «государственную наркологию». Часть наркотических препаратов признаны государственными медицинскими органами и одобрены для использования при лечении наркозависимостей (этой функцией обладает Постоянный комитет по наркотикам при Правительстве России), часть остается запрещенными для использования. Вместе с тем, эти легитимные границы постоянно оспариваются частными наркологами.

«То, чем мы занимаемся, на самом деле не признано, хотя я, например, считаю, что это одна из наиболее эффективных методик на сегодняшний день, которые существуют» (Частный нарколог, Ульяновск, Интервью № 26, см. приложение).

Соответственно, критика системы медицинского знания государственной наркологии, которая активизировалась в конце 1990-х, являлась «подрывом» власти наркологии. Таким образом, подрыв символического господства и власти системы государственной наркологии осуществляется внутри самой наркологической сферы: спор ведется, как правило, вокруг использования тех или иных препаратов для лечения и (подспудно) возможностей их контроля. Ярким примером тому может служить метадон, вокруг использования которого не стихают споры наркологов, несмотря на жесткий запрет на него государственных органов. «До сих пор оценка метадоновых программ, широко применяемых в помощи больным героиноманией во многих странах мира, остается неоднозначной в России», - отмечают некоторые авторы. «Все истории об излечении метадоном не более чем мифы, которые выгодно распространять продавцам наркотиков. И самое главное, он запрещен в России законом, все предложения лечить с его помощью - нелегальны и преступны...» (Сотрудник отделения детской и подростковой наркологии НИИ наркологии Минздрава России, Москва, Интервью № 4, см. приложение).

«Метадон - такой же наркотик, к которому происходит достаточно быстрое привыкание, он такой же разрушитель организма человека. Получается, что руками врачей человек еще быстрее загоняется в могилу». Более того, «они вредны, опасны и очень дороги. Поэтому метадоновые программы помочь в решении проблемы наркомании не смогут», - говорил в своем интервью заместитель начальника управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков МВД России генерал-майор милиции В. Шушаков⁵⁸. При этом проблема метадоновых программ рассматривается ее противниками как поиск и попытки лоббирования западными производителями новых рынков сбыта в России⁵⁹. Высказывается также сомнение в возможности контроля над распространением метадона в нашей стране, если он будет легализован. Вместе с тем, ряд отечественных наркологов высказывается за разумное использование метадоновых программ для некоторых категорий наркоманов. К такому выводу, например, пришли многие участники международной конференции «Наркозависимость и медико-социальные последствия: стратегии профилактики и терапии», которая проходила в Казани в марте 2003 г. В отдельных субъектах Российской Федерации предпринимались попытки законодательного решения вопроса о внедрении метадоновых программ на местном уровне, например, в Свердловской области и Республике Татарстан. Однако эти инициативы не были реализованы, поскольку являлись прямым нарушением Федеральных законов «О наркотических средствах и психотропных веществах» и «О лекарственных средствах».

|цтике подвергается и исключительно фармакологический принцип лечения в государственной наркологии. По мнению оппонентов, лечение патологических влечений» (включая наркотическую зависимость) в большин- стве российских медицинских учреждений сводится к выдаче психоактивных препаратов, выполняющих функцию наркотика:

лечение «патологических влечений» в 99 % наших медицинских учрежде- ний будет сведено к выдаче психоактивных препаратов, которые выполнят функцию наркотика - приведут пусть даже и к менее приятному субъективно

, но опьянению. ... Так мы своими «врачующими» руками делаем из детей психических инвалидов. На мой взгляд, культура в лице своей медицины и педагогики способна на это в гораздо большей степени, чем любой наркотик» (Главный врач наркологической больницы, Москва, Интервью № 6, л приложение).