ВВЕДЕНИЕ
Попытки объяснить природу отторжения демократических и рыночных институтов в странах бывшего СССР занимают важное место в политических и научных дискуссиях в постсоветских странах. Ссылки на «красную», или «русскую», мафию в этом контексте можно встретить как в работах западных обозревателей, так и в сюжетах, распространяемых российскими средствами массовой информации. Образ мафии оказался полезным для того, чтобы описать образ невидимого, но опасного и жестокого врага реформ. Более того, процессы глобализации лишают угрозу, связанную с мафией, локального и национального характера, превращая ее в фактор международной политики и экономических отношений. К примеру, серия скандалов, связанных с российскими счетами в Бэнк оф Нью-Йорк, серьезным образом повлияла на международный финансовый рынок во второй половине 1999 г. А недавнее «дело Павла Бородина», подозреваемого в «отмывании» полученных в период реконструкции Кремля «комиссионных» через швейцарские банки, подтвердило формирование на Западе устойчивой ассоциативной связи между словами «Россия» и «мафия», «организованная преступность». Впрочем, любой россиянин, следующий за рубеж, уже давно ощутил на себе результаты таких ассоциаций: через ужесточение формальностей при получении виз, плохо скрываемое подозрительное, вплоть до неприязненного, отношение работников западных посольств и пограничных служб.
Однако тиражирование средствами массовой информации образа мафии создает своего рода замкнутый круг: чем более распространенным и известным широкой публике становится ее образ, тем легче становится воспроизводство мафиозных структур, тем дальше удаляемся мы от понимания их истинной природы. Напомним ту важную роль, которую сыграл образ, создаваемый средствами массовой информации, в становлении американской и сицилийской мафии. Собственно термин «мафия» вошел в повседневный обиход после громкого успеха пьесы «I Mafiusi della Vicaria», поставленной в одном из театров Палермо в 1863 г.2 Аналогичным образом термин «CosaNostra»
стал популярен в 50-х годах в результате широкого освещения в американских СМИ откровений Джо Валаки относительно роли итальянской мафии в США. Один из наиболее известных исследователей итальянской мафии, Диего Гамбетта, убежден, что многие элементы ставшего традиционным образа мафиози, такие, как темные солнцезащитные очки, появились сначала в фильмах о мафии, а уж затем вошли в ее повседневную жизнь3. Следовательно, образ угрожающего, но недостаточно изученного феномена в общественном сознании может превратиться в важный фактор его эволюции. В терминах экономической теории созданный СМИ образ мафии становится самореализующимся: если все верят в реальность существования этого образа, то это существование вначале становится возможным, а потом и неизбежным. Можно ли избежать подобного конструирования русской мафии самими же экономическими, политическими и социальными
субъектами, конструирования, ведущего в перспективе к их уничтожению?
По многим причинам непосредственный анализ процессов, которые обычно подразумеваются под термином «красная мафия», невозможен. Прежде всего по причине неясности, насколько приемлемо использование этого термина, имеющего итальянское происхождение, в постсоветском контексте. В частности, неясно, идет ли речь о простом лингвистическом заимствовании, или, напротив, термин в действительности отражает глубинные проблемы, вызванные процессами социально-экономической трансформации. Функциональное определение «красной мафии» имеет много общего с образом итальянской мафии: «Мафия является тайной криминальной организацией, включенной в систему организованной преступности, она обладает коррупционными связями и действует на теневом рынке»4. Однако схожесть функций, которыми характеризуется роль российской и итальянской мафии в социально-экономической системе, требует более глубокого анализа и сопоставления природы этих двух феноменов. Ведь исследователи итальянской мафии обусловливают ее появление особенностями культуры и социальной организации Юга Италии, в первую очередь Сицилии и Калабрии. «Невозможно экспортировать мафию в другие страны», — заключает Джовани Скиаво на основе своего сравнительного анализа итальянской мафии и организованной преступности в Соединенных Штатах5. Для того чтобы проверить истинность данного утверждения в отношении России, следовало бы обратить внимание в первую очередь на социальную организацию «русской мафии». Но именно этот аспект остается на сегодняшний день одним из наименее изученных.
До того, как сравнительный анализ социальных механизмов, лежащих в основе русской и итальянской мафии, не покажет их схожесть, было бы более обоснованным употреблять термин «организованная преступность», а не «мафия». Именно организованная преступность стала одним неглавных препятствий в реформировании советского общества|Л«Будучи результатом социальных процессов, организованная преступность сегодня превращается в фактор, начинающий в свою очередь определять жизнь общества»6./Существует множество подходов к анализу организованной преступности: криминологический, экономический, политический, социологический и антропологический. Например, экономисты могут исследовать распространенность организованной преступности, опираясь на данные о структуре денежной массы в той или иной стране или регионе. Чем выше доля наличных денег, тем выше вероятность криминальной деятельности, так как для ее обслуживания используются преимущественно деньги в наличной форме7. К сожалению, такой подход касается лишь внешних проявлений организованной преступности, он не позволяет раскрыть принципы ее внутренней организации и функционирования. Социология в качестве источника знаний об организованной преступности делает акцент на нормах, ценностях и поведенческих моделях. Более того, помещение норм в центр анализа позволяет реализовать междисциплинарное исследование организованной преступности. Ведь интерес к нормам присутствует в работах и некоторых криминологов, и некоторых экономистов. Приведем в подтверждение этой мысли несколько цитат из работ криминологов и экономистов. «Отличительная особенность организованной преступности заключается в особых поведенческих нормах ее субъектов»8. «Организованная преступность формирует особую субкультуру в обществе»9. «Теневая экономика включает в себя альтернативное законодательство, альтернативную судебную систему, систему ценностей и поведенческих норм»10. Таким образом, социологический подход позволяет не только привязать мафию к контексту определенной культуры, но и заглянуть вовнутрь «черного ящика» организованной преступности, понять природу происходящих в нем процессов.