Персонификация отношений
Одно из проявлений взаимопроникновения сфер повседневной деятельности заключается в несвободном выборе партнера для социально-экономического взаимодействия. Выбор партнера зависит от его принадлежности к системе персонифицированных отношений, от факта личного знакомства с ним. Все взаимодействия происходят внутри этой системы отношений, основанных на личном знакомстве. Практически исключена возможность иметь одного партнера для коммерческой деятельности, другого - для общественной и т.д. Требование личного знакомства в качестве предпосылки взаимодействия превращает любого члена локального сообщества в универсального партнера. Следовательно, локальное сообщество, будь то семья, община, круг друзей и «друзей друзей», мафия, всегда самодостаточно и стремится закрыться на себе самом. Семья близка к идеальному типу персонифицированных отношений, закрытых по отношению к внешнему миру. Р. Хоггарт подчеркивает в своем анализе английских рабочих семей «закрытость общения домашних» и «высшую ценность, которую для них имеет семейная жизнь»44. Центральная роль семьи объясняет использование термина «домашний» (domestique) для описания персонифицированных отношений. Описание «домашнего», традиционного соглашения представителями теории соглашений показывает, как может существовать «большое» общество, организация которого не выходит за рамки модели «малого» общества. В рамках «домашнего» соглашения все социальные отношения сводятся к отношениям между «своими», «домашними». Здесь «значимость людей зависит лишь от занимаемого ими положения в системе, построенной на личной зависимости»45. Таким образом, социальная организация традиционного, «домашнего» мира включает в себя три базовых элемента: ориентация на прошлое, локализация трансакций и система личной зависимости. «Традиционный порядок (I'ordre domestique) характеризуется тройным градиентом: временным (центральная роль традиции и прецедента), пространственным (локализация трансакций) и иерархическим (отношения господства и подчинения)»46.
Традиционный порядок допускает существование отношений, имеющих иную природу (рыночных, гражданских, индустриальных и т.д.), но при условии, что они подчиняются логике персонифицированных отношений. Рассмотрим в качестве примера рыночные отношения, существующие «домашней», традиционной сферы. Развива
ющиеся страны, а также некоторые ситуации из жизни современных обществ дают богатый иллюстративный материал. Американский антрополог Джейн Энсмннгер долгое время изучала специфику организации экономической деятельности в одном из африканских племен Орма. Оказалось, что представители этого племени «стремятся иметь как минимум одного члена семьи на летних фермах»47, на которые они сдают свой скот для выращивания. Такая политика облегчает контроль за содержанием крупного рогатого скота и снижает вероятность оппортунизма пастухов. Подобным же образом развитие торговли представителей племени Орма в регионах, в которых у них нет родственников, часто предполагает заключение брака дочери коммерсанта с выходцем из нового для семьи региона. Опора на родственные связи характерна и для ряда латиноамериканских стран, в которых «расширенная семья трансформируется в сеть коммерческих и производственных отношений»48. Как и в случае с племенем Орма, опора на родственные связи помогает сократить трансакционные издержки внутри локального сообщества. В частности, привлечение родственников к бизнесу снижает для предпринимателя издержки контроля и предотвращения оппортунистического поведения исполнителей. Личная зависимость превращается в главную гарантию выполнения контрактных обязательств49. Та же логика объясняет стремление банкиров, участников рынка алмазов, биржевых маклеров к формированию закрытых сообществ, служащих опорой в их коммерческой деятельности. Нью-Йоркскую фондовую биржу (New York Stock Exchange), лондонских банкиров, международную сеть торговцев алмазами и брильянтами можно рассматривать в качестве примеров бизнеса, построенного на основе персонифицированных отношений50.
Несмотря на реальность подобного симбиоза между «домашним» и рыночным порядками на локальном уровне, его внутренние противоречия и нестабильный характер становятся очевидными, как только акторы пытаются выйти за локальные рамки и придать своим взаимодействиям более общее направление. Даже обладание очень широкой сетью знакомств не гарантирует действительного превращения «маленького» общества в «большое» при сохранении «домашней», традиционной логики. Ориентация на систему личной зависимости продолжает воспроизводиться на макросоциальном уровне. Знаменитое представление одного члена мафии другому - Cosa nostra («он один из наших») весьма показательно в данном контексте. Мафия - изначально локальный и региональный феномен - постепенно превратилась в фактор национальной и международной жизни, не потеряв при этом своего персонифицированного и «домашнего» характера. «Для того, чтобы быть представленным мафиози, требуется представление другим мафиози: он - то же самое, что и мы - Quisti la stressa cosa -
Cosa nostra»51. Либо человек находится внутри «домашнего» мира, //?, либо находится вне его пределов, out, что его автоматически исключает из системы социальных отношений.