2.2.5. Неформальный надзиратель: смотрящий
Массовое заключение создает функциональную потребность в появлении в рамках социальной струкутры тюрьмы категории людей, которые бы взяли на себя труд по организации совместной жизни за решеткой. Порядок вещей (учитывая, что уборка помещений всегда являлась в России обязанностью самих заключенных) и социальный порядок (учитывая неизбежность конфликтов между представителями различных неформальных категорий) должны специально и повседневно поддерживаться. Контроль за порядком, осуществляемый надзирателями, никогда не может быть непрерывным и повсеместным, что исключило бы потребность в иных организационных началах. В российских тюрьмах до Октябрьской революции 1917 г. существовал институт камерных старост. Камерный староста избирался всеми находящимися в данный момент в тюрьме заключенными, а его главная задача заключалась в представительстве их интересов и взаимодействии с администрацией. В первые после революции годы этот институт был сохранен, однако уже в 30-е годы администрация ввела право своего вето на кандидатов, предлагаемых на должность тюремного старосты. В 1938 г. выборы старост были вовсе отменены, и администрация приступила к их назначению без консультаций с заключенными109.
Если тюремные старосты действовали главным образом в военных тюрьмах и в СИЗО, то появление в 30-е годы лагерей принудительных работ обусловило формирование нового института, - именно тогда появились воры в законе. Этот странный и противоречивый термин объясняется особенностями формирования института. С одной стороны, ворами в законе становились в основном представители одной из категорий воров - урок, известных своею смелостью и жестокостью. С другой стороны, в названии отражены функции по поддержанию порядка на основе «воровского закона» - совокупности неформальных норм, лежащих в основе блатной культуры. Еще один факт следует принять во внимание: воры в законе сами практически никогда не нарушают Уголовный кодекс (официальный закон), предпочитая в случае необходимости нарушать его чужими руками. Напомним в этой связи знаменитый принцип Остапа Бендера, идеального типа мошенника 20-30-х годов: « чту Уголовный кодекс». Наконец, не следует сбрасывать со счетов и гипотезу, впрочем пока документально не подтвержденную, согласно которой воры в законе пользовались в своих действиях поддержкой работников Объединенного главного политического управления (ОГПУ, организованное 15 сентября 1923 г., было предшественником КГБ), которые воздействовали через воров на ситуацию в пенитенциарных учреждениях. Например, исследователи отмечают «удивительную схожесть между рекомендациями ОГПУ относительно работы с представителями криминального мира и нормами, которых придерживались воры в законе»110, например, что касается отказа от любых политических требований. Схожесть проявляется и в вовсе уж удивительных первых словах воровской клятвы, которые заставляют вспомнить первые строки клятвы членов КПСС: « , как настоящий пацан, вступая в ряды воров...».