2.4. Норма доверия, или дилемма осужденного
На первый взгляд ситуация массового заключения создает предпосылки для приобретения намерениями и действиями полностью транспарентного характера, тем самым облегчая возникновение доверительных отношений261 . Отсутствие границы между частной и публичной жизнью и персонифицированный характер взаимоотношений существенно увеличивают объем информации о социальных партнерах и об их намерениях, что существенно упрощает задачу взаимной интерпретации действий и намерений. Однако парадокс заключается в том, что «маленькое» тюремное сообщество функционирует на основе глубокого недоверия, которое царит между его членами. Прежде чем приступить к эмпирическому анализу «общества недоверия», попробуем найти теоретическое объяснение этому феномену. Дифференциация сфер повседневной деятельности означает, что норма общего доверия распадается на множество более конкретных норм, действующих в каждой из сфер: доверие в бизнесе, доверие к близким людям, доверие к государственным и общественным институтам и т.д. Следовательно, чем менее дифференцированы сферы деятельности, тем менее дифференцировано и само доверие. В тюрьме, представляющей собой крайний случай недифференциации сфер, доверие либо принимает всеобщий и тотальный характер («открыть и излить кому-либо душу»), либо вообще не существует. В этом случае транспарентность намерений , оказывается недостаточной для установления доверительных отношений. Должна существовать транспарентность.
Отвечая на вопрос о том, как он понимает доверие, лишь один из наших собеседников упомянул (да и то вскользь) дифференцированную природу этого понятия: «Ну, я могу сказать примерно так, что у меня это... будет огромная сумма денег, и я не побоюсь ее оставить... такой человек»262. Большинство же других говорили о необходимости разделять все моменты своей жизни, вплоть до наиболее интимных, с тем человеком, которому доверяешь. «Ну, это значит откровенно, с кем-то делиться. Ну, может даже быть общее дело какое-то там. Ну, как, общее дело...»263. «Это человек (которому доверяешь. - . .), которым я могу поделиться тем, что у меня на душе. Есть люди, которым я могу сказать что-то, ну, не слишком личное, но такое... И не боюсь, что потом они отнесутся ко мне плохо..»264. «Одно дело - доверить какое-то дело и другое - доверить там, ну я не знаю, кручину какую-нибудь... ну я не знаю, мне кажется, это очень близкие должны быть отношения с человеком, чтобы ты ему мог доверять... Его нужно знать и понимать»265. Здесь уместно предложить гипотезу, согласно которой в рамках «маленького» тюремного общества существует глубокое противоречие, касающееся доверия. С одной стороны, «маленькое» общество облегчает установление доверительных отношений, уничтожая границы между сферами повседневной деятельности. С другой стороны, доверие в таком обществе может существовать лишь во всеобщей, трансцендальной форме, что существенно повышает требования к тому человеку, которому доверяются («открывают душу»). Оказывается, что в институциональной среде тюрьмы практически невозможно удовлетворить эти высокие требования.