1.2.2. Конгруэнтность двух совокупностей неформальных норм: в тюрьме и в советском обществе
Ранее мы определили тюремную субкультуру как набор неформальных норм, созданных и добровольно применяемых самими заключенными, которые позволяют организовать повседневную жизнь в заключении. Как утверждает И. Гоффман, аналог тюремного сообщества, неофициальная или «теневая» жизнь, присутствует в любом обществе. Организация общества исключает дуальное разделение на официальную и неофициальную стороны лишь при выполнении трех условий: благосостояние индивидов достаточно высоко: личные интересы индивида и цели организации практически совпадают: деятельность индивида на благо организации стимулируется, в том числе негативными санкциями77. В большинстве обществ не выполняется одно или несколько из этих условий. Общество советского типа не является исключением, что делает неполным любой анализ повседневной жизни в этом обществе без учета его «теневой», возникшей вопреки навязанным сверху нормам, части.
Наша гипотеза касательно институциональной организации тюремной жизни и повседневной жизни в советском обществе предполагает их удивительную схожесть. В терминах И. Гоффмана речь идет о высоком значении «коэффициента проницаемости». Этот коэффициент позволяет судить о степени легкости, «с которой согласуются внутренние нормы конкретного института и нормы, господствующие в его внешней среде. Чем выше значение коэффициента, тем несущественнее отличия между двумя институциональными средами»78. Схожесть институциональной структуры двух обществ позволяет обратиться к особому способу изложения результатов исследования, детально разработанному антропологом Бенедикт Рут. Этот способ заключается в «таком представлении обычных и экзотических фактов, что они меняются местами в сознании читателя. Культура, с которой читатель знаком по собственному опыту, оказывается странной и непонятной, тогда как экзотическая культура воспринимается как сама собою разумеющаяся и логичная»79. В нашей интерпретации данная стратегия будет означать описание общества советского типа с помощью модели тюремного сообщества.
Напротив, если значение коэффициента проницаемости стремится к нулю, то можно говорить о существовании серьезного диссонанса между институциональными структурами. Ввиду абсолютной непохожести правил игры «здесь» и «там» затрудняется переход, в том числе когнитивный, от одной нормативной сферы к другой. Возникает так называемый институциональный диссонанс, «рассыпание» институциональной среды на отдельные, не связанные между собой фрагменты. «Под институциональным диссонансом понимается рассогласование между институциональными структурами, регулирующими взаимодействия между индивидами и определяющими "естественный" способ восприятия ими внешней среды»80.
Учитывая наше стремление к количественной оценке степени модернизации того или иного общества, попытаемся найти математическое выражение институционального сродства. Математики используют понятие конгруэнтности для описания достигнутых различными способами аналогичных результатов. Рассмотрим, например, числа 7, 25, 43 и 61. Все они конгруэнтны, несмотря на кажущееся отсутствие общих для них всех характеристик. Конгруэнтность этих чисел основывается на возможности осуществления с каждым из них одной и той же трансформации: их деление на 6 дает остаток, всегда равный единице81. Аналогично институциональная конгруэнтность предполагает возможность последовательной трансформации одной совокупности норм в другую посредством серии промежуточных превращений. Чем больше число промежуточных превращений, тем менее конгруэнтны рассматриваемые институциональные структуры. Следовательно, мы можем дать новую формулировку нашей исходной гипотезы: