3.2.3. Роль семьи и персонифицированных отношений

Устойчивость и внутренняя стабильность вселенной семьи не исключают тенденции к ее экспансии в окружающее социальное пространство. Семья обустраивает,  враждебное пространство и превращает его в часть вселенной семьи. Почему семье необходима экспансия вместо того, чтобы закрываться в себе самой? Следует предположить, что постсоветская семья не вполне соответствует идеальному .типу традиционной семьи, статичной и подверженной центростремительным силам. Ни структура постсоветской семьи, ни мотивация ее повседневной деятельности не имеют исключительно традиционного характера. Чтобы проверить нашу исходную гипотезу, согласно которой постсоветская семья основывается на компромиссе между традиционным соглашением {monde domestique) и «проектным» соглашением (monde par projets), рассмотрим ее под углом традиционных семейных отношений.

Мы уже отмечали то незначительное влияние, которое оказывает традиция на организацию повседневной жизни семьи: она занимает место во второй половине списка факторов, которые регулируют внутрисемейные отношения. Хотя ответы на вопросы наших анкет отражают лишь знаемые и декларируемые нормы, что не позволяет точно описать   нормы, тем не менее эти ответы достаточно красноречивы. Образ идеальной семьи, конструируемый на основе мнения наших респондентов, включает в себя больше элементов современной, чем традиционной, семьи. По мнению постсоветских людей, принятие решений в семье должно носить коллегиальный характер. Они также не соглашаются с традиционным распределением ролей между мужем и женой, согласно которому жена занимается домашним хозяйством, а муж обеспечивает материальное благосостояние семьи. Почти две трети опрошенных нами россиян высказываются за равное распределение семейных обязанностей между супругами. Кроме того, тоже две трети респондентов высказываются в пользу свободы выбора супругами круга своих друзей и знакомых. По их мнению, несовпадение круга знакомых мужа и жены не вредит семейным отношениям, наоборот, оно способствует их укреплению (табл. 68-71).

68

Как принимаются хозяйственные решения в вашей семне'?	1998	1999
В нашей семье все важные решения принимаются сообща	60	76,4
Бывают ситуации, когда кто-то единолично решает проблемы нашей	22	X
В нашей семье есть глава, решающий все семейные вопросы	12	20,3

Кто в вашей семье решает, как, на что и когда расходовать деньги?	1998
Решения принимаются совместно	62
Обычно жена	21
Каждый решает сам	10
Обычно муж	5
Какая точка зрения вам ближе	1999
Сегодня муж и жена должны на равных участвовать в воспитании детей, домашней работе, обеспечении достатка семьи	58,1
Муж должен быть кормильцем семьи, жена - хранительницей очага	40,6
Нет ответа	1,3

71

Если у каждого из супругов помимо общих друзей и знакомых есть и свой, отдельный круг общения, то, по вашему мнению, это	1998	1999
Полезно для семьи	28	71
Скорее полезно	43
Скорее вредно	26,9
Вредно для семьи	27
Нет ответа	2	2,1

Что же касается повседневной деятельности постсоветской семьи, то термин «утилитаризм» лучше применим к ее описанию, чем термин «традиционализм». Вернемся к классификации: ценности - условия - ресурсы применительно к повседневной деятельности семьи (в табл. 72 отмечены пять наиболее часто упоминавшихся вариантов ответов).

72

	Ценность	Условие	Ресурс
Доверие
Семья
Труд
Собственность
Эмпатия	Ни ценность, ни условие, ни	эесурс
Мораль
Свобода
Закон
Равенство	Ни ценность, ни условие, ни ресурс
Традиция	Ни ценность, ни условие, ни ресурс
Выгода

Постсоветские люди не принимают традицию во внимание ни как ценность, ни как условие, ни как ресурс. Будучи негативно окрашенной ценностью (последнее место в иерархии ценностей), выгода - этот фундамент утилитаризма, тем не менее играет важную роль как ресурс (второе место) и условие (третье место по частоте упоминания). Впрочем, речь идет об утилитаризме в особой форме, о                                                                          ути

литаризме. Александр Ахиезер аналитически выделяет два типа утилитаризма: простой и сложный⁵². Оба типа предполагают, что альфой и омегой повседневной жизни следует признать поиск выгоды, прибыли, однако методы максимизации выгоды в двух рассматриваемых случаях отличны. О сложном утилитаризме говорят лишь тогда, когда в сознании индивида устойчива связь между максимизацией полезности и своей собственной продуктивной деятельностью. Простой же утилитаризм сводится к поиску выгоды (не обязательно к ее максимизации в долгосрочном периоде) любыми способами, за исключением продуктивной деятельности. Революции «неадекватных ожиданий» (irising expectations) можно считать результатом распространения в обществе нормы простого утилитаризма⁵³. Такие революции происходят, когда привыкшие к одному, достаточно низкому стандарту потребления люди начинают узнавать (например, усилиями СМИ) о существовании значительно более высоких жизненных стандартов. Противоречие между стимулами к достижению нового уровня потребления и скудостью наличных ресурсов, в том числе социальных, культурных и организационных, обусловливает чувство глубокой фрустрации, которое и лежит в основе революций «неадекватных ожиданий».

Советская модель, точнее негативный характер компромисса между легальной властью и простыми людьми, допускает существование утилитаризма лишь в простой форме. Власти допускают, что советские люди работают в меньшей мере по идеологическим причинам (для построения коммунизма), чем по чисто материальным. Однако бюрократическая система социального продвижения вкупе с экономикой дефицита лишают продуктивный труд характера единственного средства увеличения материального благосостояния. Возникает противоречие между «растущим интересом к деньгам» и тем фактом, что «большинство советских людей не хотят больше работать для получения больших доходов»⁵⁴. Зачем добросовестно работать, если доступ к дефицитным ресурсам зависит прежде всего от места, занимаемого в социальной иерархии? Чтобы обладать привилегированным доступом к дефицитным ресурсам, требовалось либо быть членом номенклатуры, либо занимать видное место в                                                                    иерархии советского общества. Неформальные привилегированные категории являлись неизбежным продуктом распределения дефицита, они включали в себя работников торговли, работников транспорта, работников, имевших по долгу службы возможность часто бывать за границей.

людей, имевших доступ к иностранным туристам (      ), и

т.д. Более того, желание гнаться за дополнительными доходами было ограничено еще и официально и социально приемлемым «потолком» потребления, отраженным в известной триаде «квартира - машина - дача». Все, что выходило за рамки этой триады, сразу же вызывало интерес работников ОБХСС. Так, легендарный персонаж советской литературы, подпольный миллионер 20-х годов Корейко из «12 стульев» Ильфа и Петрова, не имел иной альтернативы, кроме как поместить деньги в чемодан. Аналогичным образом в фильмах 70-х годов «Запорожец» часто использовался в качестве атрибута «умных» теневых дельцов. Стремление копировать западный образ жизни, ставшее особенно явным в 60-70-е годы, сделало еще более рельефным внутреннее противоречие простого утилитаризма. «Простой советский гражданин ассимилировал западный образ жизни и стремился к имитации его многих проявлений»⁵⁵, не ассимилировав при этом западный подход к организации продуктивного труда.

Резюмируем наши аргументы следующим утверждением. Утилитаризм в особой форме, - простой утилитаризм, создает предпосылки, благоприятствующие экспансии семейных структур. В частности, появляется стимул выведения на околосемейную орбиту новых «спутников»: членов семьи (через институт «брака по расчету»⁵⁶), «полезных» друзей и знакомых. С одной стороны, семья стремится расширить сферу доверительных отношений, персонифицируя свои социальные, экономические и даже политические контакты (отсюда, например, феномен «президентских семей»), С другой стороны, в советском институциональном контексте персонифицированные отношения трансформируются в основное средство доступа к дефицитным ресурсам: достаточно иметь «своих» людей среди тех, кто распределяет дефицит. По мнению Яноша Корнай, существует три основных способа распределения редких ресурсов: аукцион (рыноч- ^Л ный способ), очередь и выделение (два последних способа характер- * ны для бюрократической системы)⁵⁷. За отсутствием четких и объективных, заранее известных критериев распределения, ведь все потребители     равны между собой, процедура распределения неизбежно приводит к персонификации отношений между тем, кто распределяет, и потребителем. «Бюрократическая система становится персонифицированной  »⁵⁸. И если «потолок» потребления в сегодняшней России более не актуален, привилегированный доступ к редким ресурсам по-прежнему всецело зависит от хороших отношений с государственными функционерами, особенно в р-амках сектора экономики, который Жак Сапир называет «хищнической рентной системой»⁵⁹, основанной на эксплуатации природных ресурсов и(или) поиске бюрократической ренты. Например, добыча углеводородов (газ, нефть), единственный надежный источник валютных поступлений, по-прежнему находится под жестким контролем, прямым (как в случае с «Газпромом») или косвенным (как в случае формально независимой компании «ЛУКойл»), государства. «Деньги - все равно через государство текут. При администрации их куча. И заключать или не заключать договор с администрацией - это жить или не жить. Я это совершенно точно знаю. Я работал с администрацией, знаю, что движением руки все это делается. Большой дядька - это отдел здравоохранения, отдел образования и так далее. Это целая структура. Туда бешеные деньги идут ежемесячно. То есть если я приближен к их кругам, то они и отдают мне деньги, которые я могу оборачивать, если не приближен, - я сижу в ожидании в течение 5 месяцев этих денег. Вот и вся арифметика. Старые связи имеют значение. То есть если у него раньше денег не было, а были связи и остались, это немаловажный фактор, и прикрытие, значит, есть»⁶⁰.

Владимир Шляпентох предложил использовать термин «приватизация публичного постранства» для описания тенденций к персонификации социально-экономических отношений. «Этот процесс роста важности той роли, которую играет семья в повседневной жизни... развивается в прямо противоположном тенденциям модернизации направлении, так как модернизация предполагает ослабление роли семьи и семейно-родственных структур по мере развития технического прогресса»⁶¹. Приватизация происходит в форме превращения людей, обладающих доступом к тому или иному редкому ресурсу, в «своих»: в знакомых, в «друзей друзей», просто друзей, членов семьи. В постсоветском обществе характеристика «кто есть кто» замещается другой - «кто знает кого». Чтобы создать себе представление о человеке в постсоветском контексте, требуется знать его связи, а не его профессию, квалификацию, полученные дипломы и т.д. Парадокс заключается в том, что «именно в недемократических странах дружба приобретает особую значимость в повседневной жизни людей... Значимость дружеских связей прямо пропорциональна доступности товаров и услуг»⁶². Иными словами, норма простого утилитаризма и система бюрократического управления остаются единственными факторами, которые интегрируют «солнечные системы» постсоветских семей в единый социум. «Большое» общество существует лишь в той мере, в какой «маленькие» семейные общества сближаются между собой и образуют коалиции для получения привилегированного доступа

к редким ресурсам. Следовательно, речь идет о преимущественно интеграции.

Приватизация постсоветского общества развивается в двух формах. На микросоциальном уровне следует отметить распространение отношений, т.е. «использования личных связей и неформальных контактов для получения дефицитных ресурсов в обход установленных формально процедур»⁶³. На макросоциальном уровне личные связи между лицами, ответственными за принятие экономических и политических решений, замещают официальные и установленные законом отношения между ними. Более того, восприятие социалистической и коммунистической идеологии простыми советскими людьми носило преимущественно персонифицированный характер. Для них значим не собственно политический и экономический дискурс. Личность того, кто говорит, имеет большее значение, чем то, о чем говорится. Как следует из исторических исследований, восприятие населением советской политики в 20-50-е годы было всецело детерминировано личностным восприятием политических лидеров той эпохи: Ленина, Троцкого, Сталина и других представителей советской политической элиты⁶⁴. Аналогичным образом широкая поддержка, которой пользуется нынешний президент Российской Федерации Владимир Путин, который не представил развернутой программы своих действий ни в момент избрания, ни после (мы вернемся к этому вопросу в заключении), вполне вписывается в логику персонализации, или, что то же самое, приватизации политики.

Что касается блатных отношений, то трудно найти советскую семью, никогда их не использовавшую для решения своих повседневных проблем. Что еще более существенно, блатные отношения лишены национальной окраски и были распространены во всех странах советского блока. Так, серия опросов, проведенных в конце 80-х - начале 90-х годов в ряде «социалистических» стран, показала, что блат активно использовался населением каждой из них (табл 73)⁶⁵.

Блатные отношения делают особенно рельефным амальгамный характер постсоветской семьи, которая включает в себя как элементы традиционного соглашения, так и элементы «проектного» соглашения. Трудно, практически невозможно однозначно охарактеризовать природу блатных отношений. Риторика дружеских отношений часто смешивается здесь с чисто утилитарными аргументами. Сами участники блатных отношений, как правило, стремятся дать им традиционную интерпретацию, в то время как для внешних наблюдателей более значимой кажется утилитаристская интерпретация тех же действий. Неспособность однозначно определить природу блатных отношений (imisrecognition), т.е. «противоречие между мнением стороннего наблюдателя и самооценками их напосредственных участников»⁶⁶, объясняется невозможностью найти устойчивый компромисс между различными способами обоснования поступков. В терминах теории соглашений речь идет о релятивизации: действующее лицо и наблюдатель не сходятся в оценке, обосновании одного и того же действия. Попробуем применить к анализу блатных отношений теоретическую модель, предложенную Лораном Тевено (та интерпретация, которую дает сторонний наблюдатель, отражена в табл. 74).

73

Источник ресурсов, которыми распоряжается домашнее хозяйство	% семей, указавших данный источник 1991
	Польша	ЧССР	Болгария	Россия	Россия 1993
Занятость в официальном секторе экономики	81	89	79	70	81
Приусадебное хозяйство, другие формы домашнего производства	81	69	79	54	81
Помощь близких и друзей	31	47	48	54	64
Неофициальная занятость (приработки, «халтура»)	33	34	14	19	27
Знакомства(блат)	35	57	40	49	35
Операции с иностранной валютой	17	29	18	3	2

74

Действующее лицо Сторонний наблюдатель	Проектное соглашение	Традиционное соглашение
Проектное	Бартер, обмен услугами	Блат
Традиционное	Блат	Дружба, дар

Трудности с нахождением приемлемого для описания блата термина (в первую очередь с точки зрения самих участников блатных отношений) проявляются в любом исследовании, касающемся дуализма отношений между «своими», теми, кто участвует в блатных отношениях, и «чужими». Либо респонденты неправильно понимают прямые вопросы касательно блата, либо они скрывают свое истинное к нему отношение, учитывая возможность негативной оценки сторонних наблюдателей. Мы уже отмечали возникновение такой проблемы в процессе анализа результатов опроса заключенных: 35,3% опрошенных (40,9% в Казахстане: это первая по частоте упоминания альтернатива) заявляют, что не делят людей на «своих» и «чужих», однако в то же самое время значительное их число (16,9% - вторая по частоте упоминания альтернатива) предпочитают использовать свои связи для защиты своего достоинства в случае притеснений со стороны других заключенных. Россияне тоже с большой неуверенностью и сомнениями подходят к выбору альтернатив, в которых фигурируют слова «свой, свои». Например, только 10% опрошенных нами людей (восьмая по частоте упоминания альтернатива) выбирают вариант «Правила, принятые среди           людей» для ответа на вопрос «Какие правила вы считаете для себя недопустимым нарушить?» [98]. Высокая частота упоминания варианта «Моральные нормы» (57% - первая по частоте упоминания альтернатива), вероятно, объясняется желанием респондентов подать себя в выгодном свете (  норма).

Таким образом, следует рассчитывать только на косвенные вопросы. Сотрудники ВЦИОМ используют, например, ответы на вопрос «Какие праздники вы отмечаете?» в качестве доказательства приоритета, который россияне оказывают семейным, домашним событиям. Семейные праздники упоминаются россиянами существенно чаще официальных: Новый год празднует 75% россиян, свой день рождения - 46%, дни рождения близких - 43%, 8 Марта - 35%, и т.д.⁶⁷ Вопрос о тех социальных группах, с которыми россияне ощущают свою близость, также помогает косвенно проанализировать структуру социальных отношений. Анализ ответов подчеркивает «орбитальный» характер социальных связей с их центром, приходящимся на семью (отметим в скобках, что третий по частоте упоминания вариант тоже предполагает личное знакомство) (табл. 75)⁶⁸.

75

Как часто вы ощущаете близость с разными группами людей - с теми, о ком вы могли бы сказать «это - мы» ?	Часто	Иногда	Никогда	Не знаю
С моей семьей	89,2	8,9	0,7	1,2
С моими друзьями	83,9	13,4	0,9	1,7
С теми, кто разделяет мои взгляды на жизнь	75,6	17,9	1,7	4,8
С людьми моего поколения	71,8	23,5	1,5	3,2
С людьми моего достатка	64,1	26,9	2,1	6,9
С товарищами по работе, учебе	59,2	27,2	5	8,6
С людьми той же профессии, рода занятий	58,1	29,2	4,9	7,8
С живущими в нашем городе, поселке	57,2	32,5	3,6	6,8
С людьми той же национальности	56,5	32,6	3,3	7,6
С россиянами	44,7	32,8	6,1	16,5
С теми, кто живет в нищете	41,6	36,3	9,6	12,5
С теми, кто чтит местные традиции	40,5	37,3	6,9	15,3
С теми, кто сделал себя сам (ср.: self-made men)	37,1	37	11,1	14,9
Со сторонниками той же политической партии	34,8	34,6	12,8	17,9
С теми, кто чтит русские традиции	32	41,3	7,8	18,9
С теми, кто не интересуется политикой	30,3	42,8	12,2	14,7

Организация высших политических и экономических слоев постсоветского общества в общем и целом воспроизводит логику прива-_ч

тизации внешней среды. Существовавшее       деперсонифицированное, обезличенное планирование в действительности происходило на основе личных связей и отношений между директорами предприятий и представителями профильных министерств, ответственных за планирование. Как и в случае блата простых советских граждан, за экономическими руководителями трудно заподозрить криминальные намерения. Напротив, персонификация отношений по поводу плана позволяла лучше адаптировать плановые задания к реальной ситуации, складывающейся на предприятиях. Приватизация процедуры планирования, которую иногда называют «плановым торгом», предполагала «функционирование персонифицированных механизмов в рамках административных процедур по определению плановых заданий»⁶⁸ .

Кроме того, советские директора стремились персонифицировать горизонтальные отношения со своими коллегами, так как подобный подход помогал быстро найти дефицитный ресурс или комплектующие, требующиеся для успешного выполнения планового задания. Девиз блатных отношений «ты - мне, я - тебе» определял и отношения между советскими директорами и лежал в основе формировавшихся в их среде личностных связей. «Поставщик и покупатель время от времени меняются ролями: сегодня я помогаю тебе с металлом, а завтра ты поможешь мне с болтами»⁷⁰. Наши собеседники рассказали о многих реальных примерах использования принципа «ты - мне, я - тебе». «У нас есть, к примеру, завод X, директора которого я очень хорошо знаю, ну и ряд других предприятий, с которыми мы тесно сотрудничаем и на определенном промежутке времени, несмотря на тяжелую производственную ситуацию, мы работали с ними и на слове, и на деле. Мы им поставляли свое литье ради того, чтобы этот завод работал...»⁷¹. «У нас однажды сложилась такая ситуация, когда мы очень запаздывали с отправкой запасных частей для Индии. Кроме как самолетом, другого тут вида транспорта нет. Начали искать самолет. Я обратился на авиационный завод X. Добрался по телефону до заместителя директора. Я его в глаза ни разу не видел. Только по телефону познакомились, что называется. И мы с ним договорились. Не имея никакой бумаги, не имея проплаты, я звоню ему, говорю: «Ну, как там?». Уже не помню, как его звать, а он говорит: «Сорок минут как самолет в воздухе». Я должен был расшибиться, но обязательно уплатить, потому что другого варианта я себе даже и не представлял. Человек поверил мне на слово, а я теперь начну... Если бы бумажка была, я бы еще мог сказать: "Слушай, ты извини тут, но так вот получилось, давай день-два потерпи"»⁷². Особо подчеркнем, что для выполнения обязательств вовсе не обязательно надеяться на закон: личная репутация в кругу директоров служит достаточной гарантией (даже личное знакомство не всегда обязательно). Точно так же, как семья и сеть ее знакомств служат базовой единицей в анализе повседневной жизни в постсоветских обществах, сеть предприятий выполняет аналогичную роль в исследованиях постсоветской экономической модели. «Социализм создал внутри промышленной структуры социальные сети, основанные на взаимности и ассоциативных связях»⁷³.

В отличие от других видов социалистического наследия персонифицированные связи продолжают играть видную роль в структурировании постсоветского экономического пространства. Высокая вероятность оппортунистического поведения партнеров на российском рынке придает особую ценность доверительным отношениям, установленным еще в советскую эпоху. В терминах институциональной экономики уважение обязательств по отношению к «своим» снижает вероятность оппортунистического поведения партнера и, следовательно, снижает трансакционные издержки. «Сохраняя прежние связи, предприятие должно следовать этическим нормам, выработанным в среде так называемых красных директоров»⁷⁴. Как показывают результаты опроса руководителей российских предприятий, проведенного авторами цитируемой статьи в 1993-1994 гг., 83% среди них сохраняют связи со своими поставщиками, установленные еще в советский период, а 70% сохраняют проверенные времением связи с покупателями. Руководители предприятий с большим скептицизмом относятся к необходимости искать и устанавливать новые контакты с покупателями и поставщиками. «В круге личная репутация директора предприятия становится единственной гарантией выживания предприятия»⁷⁵, тогда как за пределами «круга» царит недоверие и не существует никаких гарантий исполнения контракта.